H000305 Дипломная работа Семантико-прагматические характеристики концепта. Современные подходы к изучению концепта

ВВЕДЕНИЕ

Одной из наиболее ярких особенностей современного языкознания считается возникновение и интенсивное развитие новых лингвистических направлений в рамках антропоцентрической парадигмы, специфической чер¬той которой является анализ языковых явлений в тесной взаимосвязи с чело¬веком, его мышлением, сознанием, духовно практической деятельностью, что определило многостороннее и активное исследование процессов катего¬ризации и концептуализации в разных отраслях современной лингвистики. Основной формой категоризации и главным средством концептуализации многие учёные признают концепт, представляющий в качестве предмета описание в отечественных и зарубежных трудах (А.П. Бабушкин, А. Веж¬биц¬кая, С.Г. Воркачёв, М. Джонсон, В.И. Карасик, Г. Кларк, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, М. Минский, Р.И. Павлёнис, А. Пайвио, В.А. Пи¬щальникова, З.Д. Попова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, А.А. Уфим¬цева, В. Чейз, А.П. Чудинов, Ч. Филмор и др.).

Несмотря на активное изучение природы концепта, исследователям не удаётся принять однозначное решение по исследованию проблем, связанных с этим многоаспектным явлением. Спорными являются вопросы о статусе концепта, его структуре, типах, особенностях вербализации, соотношении концепта и понятия, соотношении концепта и значении, а также вопросы, которые каса¬ются методов исследования концепта. Отсутствие единой точки зрения на проблему концепта связано как с относительной новизной концептуальных исследований, так и со сложностью, многогранностью и полифункциональ¬ностью этой ментальной сущности.

Настоящее исследование посвящено изучению объективации концепта «глупость» в произведениях удмуртских писателей и его комплексному ана¬лизу, описанию системы релевантных признаков концепта «глупость» в лите¬ратурных произведениях удмуртских писателей.

Актуальность настоящей диссертационной работы обусловлена рядом факторов:

1) подавляющее большинство исследований, посвященных концептам, проводятся на материале русских, английских произведений, удмуртские произведения в этом плане совсем не рассмотрены;

2) слабой изученностью варьирования концептов ограниченной менталь¬ной способности человека в разных источниках, разных типах дис¬курса, в частности, отсутствием анализа концептов на материале удмуртских литературных текстов.

Объектом исследования является лингвокультурный концепт «глу¬пость» в произведениях удмуртских писателей.

Предметом исследования становятся лексические средства вербали¬зации концепта «глупость» в произведениях удмуртских писателей.

Цель данной работы заключается в многоплановом исследовании и описании семантико-прагматических характеристик концепта «глупость» в произведениях удмуртских писателей.

В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие за¬дачи:

 1) выявить основное содержание понятия концепт как базового тер¬мина когнитивной лингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии, описать его структуру, типологию и методику исследования;

2) методом сплошной выборки собрать текстовый материал из произ¬ведений удмуртской художественной литературы, репрезентирующий кон¬цепт «глу¬пость»;

 3) установить основные признаки концепта «глупость» в произведе¬ниях удмуртских писателей, выделить лексические единицы, реализующие в своей семантической структуре значение глупости; структурировать эле¬менты со¬ответствующих полей;

 4) исследовать особенности репрезентации рассматриваемого концепта на базе произведений удмуртских писателей.

Теоретико-методологической базой исследования послужили труды отечественных учёных в области лингвистики, психолингвистики, концепто¬логии, линговокультурологии [Вежбицкая 2001; Воркачёв 2007; Карасик 2009; Караулов 2006; Кубрякова 2004; Степанов 2001; Стернин 2001; Телия 1999; Уфимцев 2002 и др.].

Для изучения концепта «глупость» в данной работе применяется ком¬плекс приёмов и методов исследования: метод сплошной выборки, дефини¬ционный и компонентный анализ, элементы словообразовательного анализа и контекстуальный анализ.

Материалом исследования выступают данные сплошной выборки из художественных произведений удмуртских писателей (Г. Красильникова, Г. Перевощикова, М. Петрова, С. Матвеева). Общее количество рассмотренных текстовых репрезентаций исследуемого концепта «глупость» – 270 примеров из удмуртских произведений названных авторов.

Рабочая гипотеза исследования состоит в том, что концепт глупость является сложным ментальным образованием, обладающим определенной структурой, характеризуется национальной спецификой, отражается в языко¬вых единицах разного типа и связан с важнейшими ориентирами поведения. Со значением глупость в удмуртском языке могут быть использованы раз¬личные лексемы, порой даже не связанные с данным понятием. Значение глупость в них вкладывается лишь контекстуально.

Научная новизна работы заключается в определении ядерных и пери¬ферийных характеристик концепта «глупость» в произведениях удмуртских писателей, в рассмотрении произведений удмуртской литературы с абсолютно новой точки зрения – изучении отдельного концепта.

Научная и практическая значимость работы заключается в возможности использовать материалы исследования при подготовке курсов как по литературоведческим, так и лингвистическим дисциплинам. Материалы могут найти применение и при чтении лекций по лингвокультурологии. Данное исследование является одним из немногих по концептологии в удмуртском языкознании.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, за¬ключения и приложения.

ГЛАВА 1. ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ

ИС¬СЛЕДОВАНИЙ

1.1. Современные подходы к изучению концепта

Cвязь языкa, мышления, культуры нaxoдит oтрaжениe в базовом тер¬мине современной лингвистики – концепте.

Изучению концепта посвящены труды как отечественных, так и зару¬бежных учёных: С.А. Аскольдова, В.В. Колесова, Е.С. Кубряковой, З.Д. По¬повой, Э. Сепира, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина, Б. Уорфа, Ч. Филлмора, Дж. Лакоффа, Д. С. Лихачева, М. Минского, Р.И. Павлёниса,  А.А. Потебни и многих других.

В статье «Концепт и слово», опубликованной в 1928 г., С.А. Асколь¬дов-Алексеев определяет концепт как «мысленное образование, которое за¬мещает нам в процессе мысли неопределённое множество пред¬метов одного и того же рода [Аскольдов 1997: 267].  В силу ряда причин по¬нятие концепта, использованное  С.А. Аскольдовым, на длительное время исчезло из отечественной лингвистики, уступив место более привычному для русского языка термину понятие.

Выделяя главные направления в истории становления теории словесно¬сти, В.П. Нерознак отмечает, что именно с работы С.А. Аскольдова-Алек¬сеева «Концепт и слово» начинается развитие концептуально-культурологи¬ческого направления российской филологии [Нерознак 1998: 32]. И только в 80-х гг. в связи с переводами работ англоязычных авторов на руccкий язык понятиe концeпт адаптировалось как тeрмин в научной литературе наряду с терминами концептуальные сущности, концептуализация.

К настоящему времени написано много работ, посвященных концеп¬там. Однако концепт как сложный когнитивный лингвосоциальный феномен не имеет однозначного толкования и варьируется в концепциях различных научных направлений. Этим объясняется большое количество терминологи¬ческих единиц, являющихся аналогами термина концепт: «эмбрион мысли¬тельной операции» [Аскольдов 1997: 273], «смысловой ген значения языко¬вого знака» [Алефиренко 2003: 4], «мифологема» [Базылев 1999: 130–134], «логоэписистема» [Верещагин, Костомаров 1999: 7], «лингвокультурема» [Воробьёв 2008: 44–56], «зародыш слова, ментальный генотип, атом генной памяти» [Колесов 2006: 24] «оперативная единица в мыслительных процес¬сах» [Кубрякова 2004: 316], «некaя потeнция знaчeния» [Лиxaчёв 1993: 3], «ген культуры» [Ляпин 1996: 16].

Термин концепт как наиболее употребительный утвердился в качестве основополагающего понятия в когнитивной лингвистике.

Основные вопросы, решаемые в рамках концептуальных исследований:

– проблема соотношения концепта и его репрезентаций [Чернейко 1996; Проскуряков 2000; Стернин 2007];

– проблема природы концепта [Залевская 2001; Кубрякова 2004; Слышкин 2004; Соломоник 1995; Степанов 2011];

– методы исследования концепта [Степанов 2007; Попова, Стернин 2001];

– вопросы соотношения концепта и возможности его моделирования [Степанов 2007; Попова, Стернин 2007];

– вопросы типологии концептов [Бабушкин 2001; Болдырев 2001; Веж¬бицкая 2001; Воркачёв 2001; Воркачёв 2001; Карасик 2009];

– вопросы соотношения концепта значения языковых единиц, проблема их вербализации [Кубрякова 2004; Нерознак 1998, Карасик 2009].

Существующие на сегодняшний день подходы к определению кон¬цепта можно свести к следующим направлениям: лингвокогнитивному, пси¬холингвистическому, лингвистическому и лингвокультурологическому.

Лингвокогнитивный подход определяет концепт как мыслительное об¬разование, закрепляющее и моделирующее познавательный опыт человека, «термин, служащий объяснению ментальных или психических ресурсов на¬шего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей кар¬тины мира, отражённой в человеческой психике» [КСКТ 1997: 90]. Cогласно данному подходу, вербализация мысли представляет собой процесс переко¬дирования концептуальной информации.

Сторонниками лингвокогнитивного подхода являются: Н.Ф. Алефи¬ренко, А.П. Бабушкин, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин и дру¬гие. Они считают, что концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения значения слова личным и народ¬ным опы¬том человека, тaким образом, концепт является посредником между действи¬тельностью и словами.  

Так, З.Д. Попова и И.А. Стернин дают следующее определение: «кон¬цепт – дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека». Концепт обладает относительно упорядочен¬ной внутренней структурой и представляет собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества, комплексную информа¬цию об отражаемом фрагменте реальности, об интерпретации данной ин¬формации общественным сознанием, а также об отношении общественного сознания к данному явлению или предмету [Попова, Стернин 2007: 32].

Данную точку зрения разделяет Н.К. Рябцева, которая определяет кон¬цепт познания мира, имеющую различную степень информативной насы¬щенности». При этом концепт остаётся целостным образованием, способным пополняться, изменяться и отражать человеческий опыт [Рябцева 2005: 77].

Интересны также работы А.П. Бабушкина и Н.Ф. Алефиренко, выпол¬ненные в русле когнитивной семантики. В исследовании А.П. Бабушкина «Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка» [Бабушкин: 1996: 25] концепт рассматривается как дискретная содержательная единица кол¬лективного сознания, отражающая предмет реального или идеального мира, хранимого в национальной памяти человека в виде субстрата [Бабуш¬кин 1996: 30–35].

Н.Ф. Алефиренко при изучении концепта делает акцент на нем как на элементе языкового сознания и определяет его как «первичную оперативную единицу когнитивной семантики – семантический эмбрион, или смысловой ген значения языкового знака». Концепт как мыслительный образ характери¬зуется широким структурным диапазоном: по горизонтальной оси – от обоб¬щенных логических образов до логических понятий; по вертикальной – с разной степенью эксплицирования его глубинных смысловых слоёв [Алефи¬ренко 2003: 4].

Рассматривая концепт как продукт и как продукт отдельного индиви¬дуума, представители психолингвистического направления отмечают, что в основе концепта лежит комплекс сенсорных и моторных репрезентаций, ко¬торые формируются в зависимости от степени знакомости объекта, его цен¬ности для индивида, характера опыта действий с ним. Они извлекаются из памяти с помощью вербальных невербальных стимулов и в разное время мо¬гут отличаться друг от друга [Лурия 1998; Выготский 1982; Залевская 2001].

К проблеме исследования концепта А. А. Залевская подходит с точки зрения нейрофизиологии и психолингвистики и определяет концепт как «спонтанно функционирующее в речемыслительной деятельности индивида базовое перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера» [Залевская 2001: 39]. Она выделяет два типа концептов, в сумме составляющих конструкт как объект научного исследования и продукт его описания: концепт как достояние личности, продукт познания и общения, как результат психических процессов, и концепт как продукт взаимодействий, который функционирует в сверхбольшой системе. При таком подходе проис¬ходит расчленение единого – того, что происходит «в голове индивида» и внешнего проявления этого процесса. А.А. Залевская подвергает критике саму возможность изучения концепта, так как «концепт – это то, что функ¬ционирует в голове индивида… Конструкт – это продукт научного, в том числе лингвистического исследования» [Залевская 2001: 39]. Таким образом, высказывается предположение о том, что происходящее в голове индивида не может быть объектом лингвистического исследования.

Концепт в лингвистическом направлении понимается как «конструкт репрезентирующий ассоциативное поле имени, но не равной ему» [Чернейко 1997: 314]. Концепт – это парадигматическая модель имени, включающая ло¬гическую и сублогическую структуру его содержания. Эти структуры выво¬дятся соответственно его содержания. Эти структуры выводятся соответст¬венно из свободной сочетаемости имени и из несвободной, то есть из синтагматических отношений имени, зафиксированных в тексте. «Содержание концепта включает в себя содержание наивного понятия, но не исчерпывается им, поскольку охватывает всё множество прагматических элементов имени, проявляющихся в их сочетаемости» [Чернейко 1997: 287–288].

С.Х. Ляпин предлагает считать концептами «идеализированные фор¬мообразования, опирающиеся на понятийный (псевдо– или предпонятийный) базис, закрепленный в значении какого-либо знака: слова (словосочетания) обыденного языка, научного термина, лексико-грамматико-семантической структуры, невербального предметного (квазипредметного) действия» [Ля¬пин 1997: 18]. Таким образом, концепты лингвистически выражены, но нали¬чие вербализованных форм не является обязательным условием их существо¬вания, так как они могут эксплицироваться и невербально, например «пред¬метными действиями».

Характерной чертой лингвокультурологического подхода является рас¬смотрение концепта в качестве не только ментального образования, но обяза¬тельно отмеченного этносемантической спецификой. Концепт понимается как результат, итог культурных знаний. Основоположниками данного на¬правления считаются Н.Д. Артюнова, С.Г. Воркачёв, В.И. Карасик, В.Н. Те¬лия. При рассмотрении концепта большое внимание уделяется культуро¬ло¬гическому аспекту, вся культура понимается как совокупность концептов от¬ношений между ними, а концепт как основная ячейка культуры в менталь¬ном мире человека.

По мнению С. Г. Воркачёва, концепт – вербализованный смысл, пред¬ставленный в плане выражения целым рядом своих языковых реализаций, образующих соответствующую лексико-семантическую парадигму, единица коллективного знания, имеющая языковое выражение и отмеченная этно¬культурной спецификой. Лингвистической характеристикой концепта как мыслительной единицы является его закрепленность способом языковой реа¬лизации [Воркачёв 2005: 10].

Схожая мысль высказывается Н.Д. Арутюновой, считающей концепт понятием практической философии, которое слагается из взаимодействия та¬ких факторов, как фольклор, традиция, национальная традиция, идеология, фрагменты искусства, переживаний и системы ценностей. «Мировоззренче¬ские понятия (концепты) личностны и социальны, национально специфичны и общечеловечны». Они образуют своего рода культурный слой, который яв¬ляется посредником между человеком и миром [Артюнова 1993: 3].

По мнению В.Н. Телия, концепт – это «все что мы знаем об объекте во всей экстенсии этого знания» [Телия 1996: 97]. Концепт представляет собой семантическую категорию наиболее высокой степени абстракции, включаю¬щая в себя частные значения конкретизации общей семантики. В.Н. Телия подчёркивает, что концепту онтологически предшествует категоризация, ко¬торая формирует «прототип» и создаёт типовой образ. В.Т. Телия представ¬ляет концепты как европейская часть культуры «в момент их ответвления от европейского культурного фонда и фона» [Телия 1996: 99]. Они занимают ядерное положение в коллективном языковом сознании, а потому их ис¬следование становится чрезвычайно актуальным. При таком понимании тер¬мина концепт роль языка второстепенна, он является вспомогательным сред¬ством – формой «оязыковления» сгустка культуры, концепта.  

В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин считают лингвокультурный концепт ус¬ловной ментальной единицей, направленной на комплексное изучение языка и / или речи (сфер, в которых опредмечивается), сознания (область пребыва¬ния концепта) и культуры (детерминирует концепт) [Карасик, Слышкин 2001: 75–80].

Некоторые учёные, как например, А. Вежбицкая и А.Д. Шмелёв, вво¬дят в качестве заместителя термин ключевое слово – слово, которое служит своего рода ключом к пониманию важных особенностей культуры народов [Вежбицкая 2001: 75; Шмелёв 2002: 48].

Несмотря на достаточное явные различия, лингвокогнитивный и лин¬гвокультурные подходы к пониманию концепта, по мнению В. И. Карасика, не являются взаимоисключающими. Они различаются «векторами по отно¬шению индивиду: лингвокогнитивный подход – это направление от индиви¬дуального сознания к культуре, лингвокультурный – направление от куль¬туры к индивидуальному сознанию» [Карасик 2002: 142].

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что различные трак¬товки термина концепт, обусловленные различными методами и различным аппаратом исследований этого явления, дополняют друг друга и подчёрки¬вают комплексный характер данной ментальной сущности. В них отражается понимание двусоставной природы концепта: как значение языкового знака (лингвокультурологическое и лингвистическое направлeния) и как содержа¬тельной стороны знака, представленной в ментальности (лингвокогнитивное и психолингвистическое направления).

В соответствии с особенностями лингвокогнитивного и лингвокульту¬рологического рассмотрения концепта под термином концепт мы понимаем следующее определение: концепт – базовая единица культуры, междисцип¬линарное, многоаспектное образование, соединяющее в себе элементы соз¬нания, действительности языкового знака.

Стремление дать комплексное описание концепта, выявить его специ¬фику, определяет стремление установить его взаимоотношения с терминами значение и понятие. Задача разведения названных терминов осложняется тем, что данные термины получили в научной литературе широкий диапазон трактовок.

1.2. Концепт и понятие

Понятие и концепт до сих пор не имеют однозначных трактовок в лин¬гвистике. Наличие проблемы их дифференциации объясняется  тем, что «при анализе концепта мы имеем дело с сущностями плана содержания, не данными исследователю в непосредственном восприятии, судить об их свой¬ствах и природе возможно лишь на основе косвенных признаков» [Худяков 1996: 37]. И хотя данная проблема не получила общепринятого решения, можно сказать, что большинство лингвистов не отождествляют концепт и понятие, определяя их как сущности разного порядка. Не вызывает споров лишь то положение, что концепт принадлежит сознанию и включает, в отли¬чие от понятия, не только описательно-классификационные, но и образно-эмпирические и чувственно-волевые характеристики. Концепт, в отличие по¬нятия, «окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом».

Н.Ф. Алефиренко: «понятие – прежде всего набор необходимых и дос¬таточно существенных признаков, отвечающих требованиям истинности и лишённых какого бы то ни было эмоционально-оценочного содержания за счёт абстрагирования от нашего предметного чувственного опыта» [Алефи¬ренко 2010: 152].

В книге «Концепты. Тонкая пленка цивилизации» Ю.С. Степанов срав¬нивает концепт с данным понятием в логике, философии и психоло¬гии. «Концепт можно определить как понятие, но понятие, расширенное в ре¬зуль¬тате всей современной научной ситуации. Понятие без такого расшире¬ния – это предмет науки логики, описание наиболее общих и существенных при¬знаков предмета. Концепт же – предмет иной науки – культурологи и описа¬ние типичной ситуации культуры» [Cтепанов 2007: 20].

Таким образом, термин концепт обладает более объёмным содержа¬нием по сравнению с понятием. Первым ученым, кто заметил, что концепт нечто большее, чем понятие, был С.А. Аскольдов. Он заметил, что концепт замещает нам в процессе мысли неопределённое множество предметов од¬ного и того же рода [Аскольдов 1997: 268]. Концепт включает в себя само понятие, являющееся, в свою очередь, его обязательным ядерным компонен¬том [Красавский 2001: 269].

Aрхитектоника концепта как структурно-смыслового образования сложнее архитектоники понятия. С.Х. Ляпин считает, что «в глубине кон¬цепта мерцает понятие» [Ляпин 1997: 16]. Если при различении понятия кон¬цепта за основу брать определение «концептуализации» как формирования индивидуального восприятия и понимание явления или предмета, то можно сказать, что понятию может быть дано определение, а концепту приписана интерпретация [Костюнина 2002: 91].

В трактовке Ю.С. Степанова, понятие – это совокупность познанных существенных признаков объекта, то концепт – это ментальное национально-специфическое образование, планом содержания которого является вся сумма знаний о данном объекте, а планом выражения – совокупность языко¬вых средств (паремиологических, лексических, фразеологических). Концепт – это не любые понятия, а лишь наиболее сложные, важные из них, без кото¬рых сложно представить данную культуру. Есть и другие отличия: понятия включают существенные и необходимые признаки; концепт же – и несуще¬ственные признаки [Cтепанов 1993: 16–20].

А.П. Бабушкин считает термины понятие и концепт тождественными и заявляет о вытеснении из научного обихода термина понятие [Бабушкин 1996: 12].

Н.Н. Болдарев, напротив, разводит их, считая, что концепт предпола¬гает содержания понятия, а также понятийную часть значения, смысл слова. Рассматривая соотношение концепта и понятия, учёный приходит к выводу, что «понятие – это рациональный, логически осмысленный концепт. Оно по¬является на основе осмысления и выделения существенных характеристик предметов и явлений, в результате постепенного отвлечения от их второсте¬пенных, индивидуальных признаков, т. е. в результате теоретического позна¬ния» [Болдырев 2001: 24].

Мы будем придерживаться точки зрения В.А. Масловой, согласно ко¬торой концепт включает понятие, но не исчерпывается только им, а включает всё содержание слова – и денотативное, и коннотативное, отражающее пред¬ставления носителей данной культуры о явлении, стоящем за словом во всем многообразии его ассоциативных связей. Концепт относится к повседневной реалии в отличие от понятия (логической структуры) как совокупности су¬щественных признаков означаемого. Понятие для определения открыто, кон¬цепт определяется с трудом.

Перед лингвистами стоит не только проблема разграничения понятия и концепта, но и проблема выявления соотношения значения языковой еди¬ницы и концепта, концептуальной и лексико-семантической информации.

1.3. Концепт и значение

Впервые вопрос о соотношении значения и концепта был поднят     С.А. Аскольдовым [Аскольдов 1997: 271]. На современном этапе развития науки дан¬ная проблема рассматривается во многих работах лингвистов [Колесов 2006; Никитин 1988; Пименова 2003; Попова, Стернин 2002, 2007].

И.М. Кобозева отмечает: «термин значение один из главных в семан¬тике, печально известен своей неоднозначностью» [Кобозева 2000:43].

Одно из самых существенных различий концепта и значения, связанное с их содержанием, внутренним объёмом. «Концепт значительно шире, чем лексическое значение» –  такова точка зрения, высказанная С. А. Аскольдо¬вым [Аскольдов 1997: 270, 275].

Д.С. Лихачёв считает концепт «алгебраическим» выражением значе¬ния, «ибо охватить значение во всей его сложности человек просто не успе¬вает, иногда не может, а иногда по-своему интерпретирует его…» [Лихачёв 1993: 4].

Каким из словарных значений слова репрезентируют концепт, выясня¬ется обычно из контекста, а иногда даже из общей ситуации общения. Кон¬цепт возникает не непосредственно из значения слова, а является «результа¬том столкновения словарного значения слова с народным и личным опытом человека [Лихачёв 1993: 4]. Слово, таким образом, «служит этикеткой для концепта» [Cadiot 2002: 54]. В этом смысле объём концепта прямо пропор¬ционален культурному опыту человека. Концепт тем богаче, чем богаче со¬словный, национальный, классовый, профессиональный, семейный и личный опыт человека, пользующегося концептом.

В трактовке Д.С. Лихачева концепт получает лингвокультурологиче¬ское наполнение, поскольку из приведенных выше определений следует, что исследуемое понятие включает в себя помимо денотативной отнесённости коммуникативно значимую информацию, связанную с тем или иным объек¬том.

Соотношение значения и концепта определяется их категориальным статусом. «Концепты – единица концептосферы,  информационной базы че¬ловека, значение единица семантического пространства языка. Значение своими системными семами передаёт определённые признаки, образующие концепт, но это всегда лишь часть информационного содержания концепта. Для полной экспликации концепта нужны многочисленные лексические еди¬ницы, а значит многие значения» [Попова, Стернин 2007: 19].

Такая же точка зрения на соотношение значения и концепта высказы¬вается А.А. Худяковым: «…соотношение концепта и значения определяется их онтологическим статусом. Значение – феномен языковой. Концепт – явле¬ние мыслительное. Формируясь на основе соответствующих концептов, имеющих универсальную природу, языковое значение констатирует десиг¬натную часть словесных знаков, носящих идиоэтнический характер и обу¬словленных типологическими особенностями конкретных языков» [Xудяков 1996: 102–103]. Таким образом, А. А. Худяков противопоставляет значение и концепт как языковое и мыслительное, как универсальное (наднациональное) и национально-специфическое.

Концепты – это посредники между словами и экстралингвистической действительностью, поэтому значение слова не может быть сведено исклю¬чительно образующим концептам. Значением слова становится концепт, «схваченный знаком». «В этом смысле трудно согласиться с мнением           А. Вежбицкой, что значения в определенном соотношении независимы от языка. Независимы от языка именно концепты, идеи, и не случайно, что только часть их находит свою языковую объективацию» [Кубрякова 1997: 92].

Оба явления – значение и концепт – когнитивной природы, оба пред¬ставляют собой результат познания и отражения действительности созна¬нием человека, нo кoнцeпт – это результат эмоционального переживания, ло¬гического осмысления, оценивания человеком окружающего его мира. Кон¬цепт включает в себя сведения о том, что человек воображает, предполагает, знает об объектах мира. Концепт соотносится со значением как целое фраг¬ментарное, как общее с частным. Это две стороны одной и той же менталь¬ной сущности.

В.А. Маслова рассматривает, что значение и концепт – это разные тер¬мины, которые не находятся во взаимооднозначным соответствии. Кон¬цепт представляет собой относительно устойчивый и стабильный когнитив¬ный слепок объекта действительности, так как он связан с миром более по¬средст¬венно, чем значение. Слово же своим значением представляет лишь часть концепта. Однако получить доступ к концепту лучше всего через сред¬ства языка, через слово, предложение, дискурс [Маслова 2007: 37].

Таким образом, значение и концепт – это явления когнитивной, мысли¬тельной природы, представляют собой результат отражения действительности сознанием. Однако концепт – это когнитивное сознание, а значение – эле¬мент языкового сознания, соответственно, значение есть единица семантиче¬ского пространства языка, а концепт – концептосферы. Содержание концепта намного глубже и шире лексического значения слова, так как включает в себя не только актуальные для сознания смысловые компоненты, но инфор¬мацию, отражающую общую информационную базу человека, его энцикло¬педические знания о явлении или предмете, которые могут не обнаружи¬ваться в речи. Значение – квант семантического пространства – прикреплено к языковому знаку. Концепт как элемент концептосферы с конкретным язы¬ковым знаком не связан. В концептах больше аккумулируется культурный уровень каждой языковой личности, а сам концепт осуществляется не только в слове, но и в словосочетании, высказывании, тексте, дискурсе.

Помимо встречающихся в научной литературе различных интерпрета¬ций термина концепт, исследователь сталкивается и существующими разно¬образными подходами к типологии концепта.

1.4. Типология концептов

Неоднородность реалий,  знаний,  действительности, отражаемых кон¬цептами, влечёт за собой неоднотипность выражающих их концептов. Разработка типологии концептов находится в центре внимания учёных, при этом в каче¬стве основания для классификации предлагаются самые разнообразные па¬раметры.

Для лингвокогнитивного анализа важной оказывается типология кон¬цептов по характеру «наблюдаемости» для человека. Так, по характеру вы¬ражения в языке концепты могут быть вербализованными (концепты, для ко¬торых в системе есть регулярные языковые средства выражения) и неверба¬лизованные (скрытые) (невербализуемые или вербализуемые искусственно только в условиях принудительно поставленной задачи (например, в усло¬виях эксперимента)). И.А. Стернин и З.Д. Попова используют в этом смысле устойчивые (регулярно вербализуемые в стандартной языковой форме) и не¬устойчивые (нерегулярно или совсем не вербализуемые нестабильные, ещё формирующиеся, глубоко, личностные). Наличие языкового выражения для концепта и его регулярная вербализация поддерживает концепт в устойчивом и стабильном состоянии, делают его общеизвестным [Попова 2002: 28].

В работе «Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях»       И.А. Стернин и З.Д. Попова анализируют концепты по характеру концептуали¬зируемой информации: гештальт, представление, понятие, фрейм, сценарий [Попова, Стернин 1999:120].

Гештальт – комплексная, целостная функционально-мыслительная структура, упорядочивающая многообразие отдельных явлений в сознании (например, «быт», «любовь», «школа», «игра»). Гештальт представляет собой целостный образ, совмещающий чувственные и рациональные элементы, а также объединяющий статические и динамические аспекты отображаемого объекта или явления.

Представление – это обобщённый чувственно-наглядный образ явления или предмета. Концепты-представления объективируются в языке преиму¬щественно лексическими единицами конкретной семантики. Словарные де¬финиции таких единиц практически целиком состоят из перечисления чувст¬венно воспринимаемых признаков предмета номинации (например, «лас¬точка», «берёза»).

Понятие – концепт, который состоит из наиболее общих, существен¬ных признаков явления или предмета, результат рационального осмысления и отражения (например, «квадрат»). Понятие появляется на базе представле¬ния или схемы путём поэтапного отвлечения от случайных, второстепенных, индивидуальных чувственно воспринимаемых признаков обобщаемого явле¬ния или предмета действительности (например, «овощ», «фрукт», «птица»), либо путём соединения в понятийном образе мыслительных компонентов других концептов.

Фрейм – мыслимый в целостности его составных частей многокомпо¬нетный концепт, объёмное представление, некоторая совокупность стандарт¬ных знаний о предмете или явлении (например, «стадион», «магазин»).

Сценарий (скрипт) – последовательность нескольких стереотипных эпизодов с признаком развития, движения (например, «посещение кино»).

Выделяя структурные виды концептов, И.А. Стернин утверждает о су¬ществовании трех видов моделей:

– одноуровневый концепт – включает в себя только чувственное ядро, фактически одни базовый слой (концепты «ложка», «тарелка», жёлтый»);

– многоуровневый концепт – включает в себя несколько когнитивных слоёв, различающихся по уровню абстракции, отражаемому ими последова¬тельно наслаивающихся на базовый слой (например, концепт «грамотный»);

– сегментный концепт – представляет собой базовый чувственный слой, окружённый несколькими сегментами, равноправными по степени аб¬стракции (например, концепт «толерантность») [Cтернин 2001: 27].

Эта идея развивается в существовании микроконцептов, базовых кон¬цептов, макроконцепов, сверхконцептов [Убийко 2001: 27]. Такая типология концепта появляется в процессе анализа языкового материала в рамках кон¬цептосферы. Микроконцепты ориентируются на лексическое значение от¬дельного слова и поэтому имеют небольшой смысловой объём, выполняя при этом функцию идентификации [Кельдибекова, Гафарова 2003: 37]. Концепты базового уровня в иерархии от общего к конкретному занимают промежу¬точное положение. Макроконцепты (которые часто характеризуются как су¬перконцепты) служат для выявления и систематизации больших по объёму иерархически организованных разрядов лексики. Макроконцепты «обладают наиболее протяженными семантическими связями в рамках образуемой ими концептосферы» [Убийко 1999: 15–31]. Cуперконцепт «выражает наиболее абстрактное глобальное значение», в котором «представлена вся совокупность знаний об объектах и ситуациях во всем многообразии отно¬шений и связей» [Кельдибекова, Гафарова 1998: 15–31].

Таким образом, можно сделать вывод о существовании концептов внутри более объёмных метальных структур, т.е. концептуальных полей – когнитивных аналогов функционально-семантических полей.