H000281 Магистерская диссертация Изменения в политической системе управления Калмыкии в первой половине ХIХ века

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ ..........................................................................................

Глава 1: Система взаимоотношений с центральными органами власти.

1.1. Формирование системы приставства в первой четверти ХIХ в.

1.2. Изменения в управлении калмыками во второй четверти ХIХ в.

Глава 2: Система органов управления в Калмыцкой степи Астраханской губернии.

2.1. Органы управления в первой четверти ХIХ в.

2.2. Трансформация органов управления в Калмыцкой степи во второй четверти ХIХ в.

Глава 3: Влияние реформирования системы управления в первой половине ХIХ в. на характер властных отношений в калмыцком обществе.

3.1. Характер властных отношений в обществе в первой четверти ХIХ в.

3.2. Изменения во властных полномочиях владельцев во второй четверти ХIХ в.

Заключение

Список источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность диссертационного исследования определяется необходимостью изучения процессов и изменений, происходящих на территории Калмыкии в первой половине девятнадцатого века в системе управления. Особенно важным является рассмотрение политики Русского государства по отношению к Калмыкии. Так как уже во второй половине ХVIII века Калмыцкое ханство в политической системе претерпевает серьезные изменения.

 Как известно, в 1771 г. большая часть калмыков покинули территорию их постоянного кочевания и ушли в Джунгарию.  После откочевки улусов во главе с Убаши правительство России предписало астраханскому губернатору Н.А. Бекетову и генералу де Медему принять необходимые меры на случай, если оставшиеся калмыки попытаются двинуться вслед за ушедшими. В 1772 г. астраханские власти распределили между тайшами 4 706 кибиток, принадлежавших раннее хану Убаши и оставшихся в приволжских степях.

После откочевки части калмыков из России Екатерина 2 19 октября 1771 г. издала указ о ликвидации Калмыцкого ханства, упразднив при этом сами звания "хан" и "наместник ханства". Этот указ явился продолжением политики царского правительства, направленной на ограничение самостоятельности правителей Калмыцкого ханства. В 1771 г. его автономия не только фактически, но и юридически была ликвидирована. Отныне все тайши, кочевавшие в приволжских степях, становились совершенно независимыми друг от друга и должны были управлять своими улусами самостоятельно, но под бдительным надзором русских властей. Управление улусами переходило по наследству от отца к сыну, а при отсутствии прямых наследников улус переходил в казенное ведомство.

  Откочевка части народа дала мощный толчок для включения калмыцкого общества в общероссийскую систему управления. Однако для этого потребовался не один десяток лет, так как ряд обстоятельств вынуждал правительство действовать, исходя из конкретной ситуации, основываясь на накопленном опыте по уни¬фикации правового положения других народов, входящих в состав Российского государства.

После упразднения Калмыцкого ханства трансформации под¬верглась административная система. Первые мероприятия россий¬ского правительства по организации управления калмыками после событий 1771 г. явились переходными этапами административной политики России. Следующими этапами интеграции калмыков в общероссийскую общественно-политическую систему стали приставство и попечительство. Установленная система управления с некоторыми изменениями, дополнившими и усовершенствовав¬шими ее, сохранилась до начала XX в.

Большое значение правительство придавало решению земель¬ного вопроса и проблеме административно-территориального устройства калмыцкого населения. Таким образом, в рассматри¬ваемый период истории Калмыкии происходили существенные изменения в социально-экономической и политической сферах жизни калмыцкого общества, причем важнейшими были преоб¬разования в области административного устройства и управления.

До настоящего времени исследователи пытались освещать вы- шеуказаннные вопросы или в рамках определенного временного отрезка, или в связи с изучением других вопросов. Между тем их анализ важен для установления внутреннего политического курса российского правительства по отношению к калмыкам, а также дли выяснения тех исходных моментов, которые фактически пре¬допределили их развитие и состояние на протяжении всего дореволюционного периода истории.

Дореволюционная историография характеризуется тем, что ученые писавшие о данном периоде времени, являлись его современниками. Они опирались на собственные исследования и наблюдения.

В.М. Бакунин сыграл огромную роль в становлении историографии ХVIII в. В 20-30-е годы работал в администрации Астраханской губернии и сыграл огромную роль в русско-калмыцких отношениях. Помимо того, что он занимался изучением социальный структуры калмыцкого общества, он еще и рассматривал административное устройство ханства, Суда Зарго и должностных лиц.

В ряду названных ученых особо нужно отметить П.С. Палласа. Как отмечалось в «Истории отечественного востоковедения», «особо важна его заслуга в организации комплексных экспедиций. Как член Академии наук он не только разработал план командиро¬вок, но и сам принимал в них активное участие» . Во время экс¬педиций академик вел путевой дневник, где записывал все, что входило в круг его интересов, в частности, различные сведения о калмыках. Этнографические характеристики дополнялись рисун¬ками с изображениями национальных костюмов и т.п. Несмотря на то, что значение представленных им сведений по общественным отношениям и культуре трудно переоценить, основным их недо¬статком является фрагментарность и получение части их из вто¬рых рук.

   В XIX в. ученые и представители интеллигенции России про¬должили изучение Калмыкии. В этом столетии появился ряд книг и статей, написанных преимущественно лицами, связанными с Кал¬мыкией административными или миссионерскими обязанностями. В первой половине XIX в. жанр этнографических «путешествий» быстро сокращался, с одной стороны, уступая место археографи¬ческим публикациям путешествий прошлого, с другой — научным географическим, топографическим, этнографическим, демографи¬ческим, хозяйственно-экономическим и статистическим трудам.

     Появление новых работ было связано с событиями 30 - 40-х гг. XIX в., когда происходили новые изменения в системе управле¬ния калмыками. На смену спорадическим наблюдениям участни¬ков академических экспедиций шли систематические наблюдении ученых, ссыльных общественных деятелей или администраторов, уже непосредственно связанных своей деятельностью с Калмыцкой степью. Такими этнографами, бытописателями, историками были Н.И. Страхов , бывший Главным приставом калмыцкого на¬рода, писатель и чиновник Н.А. Нефедьев , Ф.А. Бюллер , эмиссар Русского географического общества в Калмыцкой степи, писатель и журналист П.И. Небольсин  и др. В сферу их наблюдений неиз¬бежно вошло и социально-экономическое положение калмыцкой знати в XIX в.

Н.И. Страхов, будучи Главным приставом калмыцкого народа, непосредственно имел отношение к описываемому им народу и ви¬дел многие стороны социального устройства калмыков. Он впер¬вые обратил внимание на факты изменения положения калмыцкой аристократии в обществе, когда российская администрация стала вводить в калмыцком народе элементы крепостного права. Автор не подвергал анализу события, происходящие в калмыцких улусах, но сведения, представленные им, имеют большое значение для из¬учения социальных отношений.

Работа Н.А. Нефедьева по большей части посвящена описанию быта и обычаев калмыков. Будучи очевидцем, автор достаточно подробно говорит о бытовых условиях, нравах, семье, социальных отношениях. Для нас более важно то, как он освещал социальную структуру калмыков.

Барон Ф.А. Бюллер в своем труде, касаясь истории отношений российского правительства с калмыцкой аристократией, делает глубокий вывод о том, что после ликвидации Калмыцкого ханства политическое и социально-экономическое положение калмыцких нойонов и зайсангов в калмыцком обществе резко изменилось. Ав¬тор утверждал: «Весь период от прихода калмыков в Россию до этого события (ухода калмыков в 1771 г.) резко отличает¬ся от времен последующих характером отношений этого народа к русскому правительству» .

По сравнению со своими предшественниками Ф.А. Бюллер обращал большое внимание на общественный строй калмыков, пытался дать определение таким понятиям как "улус", "оток", "аймак".

По мнению Ф.А. Бюллера, откочевка калмыков в 1771 г. "не сокрушил образ древнего управления, ибо он заключался в управлении владельцев, а не самоуправстве ханов или наместников их, и не в произвольных решениях Найман-Зарго. Глава орды и его совет составляли.... лишь центр внутреннего, степнаго управления" .

Далее Ф.А. Бюллер справедливо отметил, что ханов власть и наместников  ограничивалась российскими губернскими учреждениями и нойонами-владельцами улусов, "независимое управление которых составляет любопытный пример степнаго феодализма" .

 Степень научной разработанности связана с именами следующих исследователей, таких как: Н.И. Страхов - первый судебный пристав калмыцкого народа, писатель и чиновник Н.А. Нефедьев, барон Б.А. Бюллер, П.С. Паласс, В.М. Бакунин, русский дипломат и чиновник П.И. Небольсин.

   Объектом исследования является процесс складывания и возникновения новой политической системы управления и становления новой государственной власти в Калмыкии в первой половине ХIХ века.

   Предмет исследования - принятые Русским  государством новые акты положения, законы, правила, которые в целом повлияли на становление новой государственности. Они повлекли за собой ряд проблем, нарастаний и противоречий внутри Калмыкии.

   Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы выявить и объяснить изменения, которые произошли в политической сфере в Калмыкии в первой половине девятнадцатого века.

  Выдвижение данной цели обусловило постановку следующих исследовательских задач:

1. Рассмотреть какие процессы повлекли за собой изменения в системе управления Калмыкии.

2. Исследовать в чем заключались новые изменения и как они повлияли на Калмыкию.

3. Рассмотреть  систему взаимоотношений с центральными органами власти.

4. Исследовать систему приставства в первой четверти XIX в.

5. Проследить какие изменения произошли в управлении калмыками во второй четверти XIX в.

6. Рассмотреть какая траснформация органов управления произошла в Калмыцкой степи во второй четверти XIX в.

7. Охарактеризовать какие органы управления действовали на территории Калмыкии в первой половине XIX в.

8. Изучить как реформы системы управления в первой половине XIX в. повлияли на характер властных отношений в калмыцком обществе в первой четверти XIX в.

Глава 1: Система взаимоотношений с центральными органами власти.

1.1. Формирование системы приставства в первой четверти ХIХ в.

      После ухода большей части калмыков в 1771 году в пределы Китайской империи Калмыцкое ханство как элемент автономии калмыцкого народа было ликвидировано указом Екатерины II от 19 октября 1771 г. Звание «хан» и «наместник ханства» упразднялись. Данный указ явился как бы продолжением политики российского правительства, направленной на ограничение самостоятельности правителей Калмыцкого ханства. Отныне все нойоны – улусовладельцы, кочевавшие в приволжских степях, становились совершенно независимыми друг от друга и должны были управ- лять своими улусами самостоятельно, но под надзором российских властей. Нойоны должны были судить подвластных по «древним правилам и обыкновениям». Управление улусами переходило от отца к сыну, а при отсутствии прямых наследников улус переходил в казенное ведомство. Ликвидировав Калмыцкое ханство, правительство приступило к перестройке системы управления калмыками.

    Таким образом, в результате общих административных реформ 1770- х годов, направленных на укрепление дворянской диктатуры в стране, царизм приступил к уничтожению остатков автономии калмыцкого ханства.

    Их делами стала ведать особая экспедиция калмыцких дел, учрежденная при канцелярии Астраханского губернатора. При правителях улусов назначались приставы из числа российских чиновников. На рубеже ХVIII – ХIХ вв. правительство восстановило наместника ханства, назначив таковым Чучея Тундутова, владельца Малодербетовского улуса. Специальной грамотой определялись полномочия и власть наместника. Он должен был наблюдать за владельцами, следить за правильностью решений Зарго. Однако всей полноты власти, которую имели калмыцкие ханы и наместники ханства до него, Тундутов не получил. Все его шаги контролировались царскими чиновниками. Для управления Калмыцкой степью российское правительство создало свою систему – институт приставства. Главный пристав ведал всеми калмыцкими делами. В улусах при владельцах состояли частные приставы, находившиеся в подчинении главного пристава. Институт приставства, будучи переходным этапом в подведении Калмыкии к общегражданскому управлению, в первой половине XIX в. был преобразован в институт попечительской опеки.

       Для наблюдения за порядком в улусах губернатором назначались приставы, наделенные и административной властью.

     Институт приставов в России был введен в 1782 г. в соответствии с губернской реформой; главная их обязанность заключалась в обеспечении охраны порядка, исполнения законов. Поэтому основная задача Главного пристава и частных приставов по улусам состояла в осуществлении надзора, в охране порядка, участии в судебных разбирательствах. Все это вызывало недовольство в среде калмыков, особенно предложения Главного пристава Н.И. Страхова о ликвидации должности наместника и реорганизации Зарго.                     Однако после смерти Чучея в 1803 г. наместничество- слабое напоминание о былом ханском величии было ликвидировано. В сложившейся обстановке в управлении Калмыкии Александр 1 по предложению Коллегии иностранных дел подписал 26 октября 1803 г. именной указ "О подчинении Главного пристава при калмыцком народе и Суда их Зарго астраханскому военному губернатору" . В Указе отмечалось, что "для ... большей удобности к прекращению частых их распрей, повелеваем, чтобы Главный пристав, при них находящийся, и Суд их именуемый Зарго, оставались по- прежнему в ведомстве Государственной Коллегии Иностранных дел, были подчинены, поблизости их кочевья, астраханскому военному губернатору".  

    Институт приставов в России был введен в 1782 г. в соответствии с губернской реформой; главная их обязанность заключалась в обеспечении охраны порядка, исполнения законов. Поэтому основная задача Главного пристава и частных приставов по улусам состояла в осуществлении надзора, в охране порядка, участии в судебных разбирательствах. Все это вызывало недовольство в среде калмыков, особенно предложения Главного пристава Н.И. Страхова о ликвидации должности наместника и реорганизации Зарго.

     11 августа 1800 г. Павел I подписал еще один указ, согласно которому орда Большого Дербета получала полную самостоятельность и фактически статус субъекта России. В соответствии с этим повелением императора калмыки орды Большого Дербета были обязаны избрать себе начальника, быть независимыми от казаков Дона, перейти в зависимость прямо от государя, переписываться напрямую с ним, по всем делам иметь сношение с Коллегией иностранных дел, как это и было прежде, по землям и сего рода сношениям – с генерал-прокурором.  Чуть раньше, 18 июля 1800 г., в связи со смертью владельца Большедербетовского улуса Хапчукова Павел I утвердил правителем этого улуса его младшего брата – Габун-Шарапа. Почти одновременно, в августе 1800 г., после смерти Бабула, правителя Малодербетовского улуса, находившегося на Волге, астраханский губернатор К.Ф. Кнорринг на его место назначил Чучея Тундутова.

      Вскоре последовали еще два высочайших указа императора, изменившие правовой статус и положившие начало новому этапу развития самоуправления в Калмыкии и ее взаимоотношений с центральными органами власти. Павел I после встречи с представителями улусов, рассмотрев положение калмыков и учитывая возросшую численность населения, экономический потенциал, по-видимому, пришел к выводу, что калмыцкую проблему следует решать в целом, как единого народа, а не по улусам. Кроме того, в объединении калмыцких улусов, в создании единого высшего органа управления и восстановлении всесословного калмыцкого суда, подчиненных центральным органам государственной власти России, по нашему мнению, сыграл свою роль и субъективный фактор – желание Павла I следовать традициям великих деяний Петра I в «возобновлении древних узаконений высоких наших предков». Всемилостивейшей грамотой от 14 октября 1800 г. Павел I, как в ней подчеркивалось, «утверждая прежние калмыцкие права», назначил наместником «в калмыцком народе нам подданном» Чучея Тундутова, владельца Малодербетовского улуса, а также определил территорию Калмыкии в прежних границах: «...от Царицы- на по рекам Волге, Сарпе, Сялу, Манычу, Куме и взгорью простирающиеся, и другие места, по коим предместники ваши кочевье имели, опричь тех, кои именными улусами уже пожалованы».    

      В данном случае вполне можно согласиться с мнением профессора Н. Пальмова, что, «утверждая Чучея наместником, правительство не вручало ему той полноты власти, какою пользовались прежние калмыцкие ханы».  В тот же день, 14 октября, императором Павлом I была подписана Жалованная грамота «О свободном отправлении всех духовных обрядов калмыков». Главой калмыцкого духовенства – ламой был утвержден Собин-бакши, которому пожаловали знак высшего духовенства – посох, соболью шубу, государственное жалованье на год, превышающее в 6 раз жалованье члена Зарго. В грамоте определялись основные полномочия ламы – «по духовным обстоятельствам соблюдать и держать в должном к Нам, Великому государю, верном и усердном подданстве...« ».  

        Таким образом, вполне уверенно можно утверждать, что император Павел I открыл новый период в истории Калмыкии, восстановив ее в качестве субъекта России на правах особой губернии с местным самоуправлением, но подконтрольным органам центральной власти. Восстановление Калмыкии на правах субъекта было про- ведено в соответствии с основными принципами организации и управления губернии по «Губернскому учреждению 1775 г.», но с учетом национальной специфики и традиций, опыта действовавшей системы местного самоуправления и взаимоотношений с центральными органами власти. В организации административно-территориального управления Калмыкии проявились наиболее общие признаки ее сходства с губернией: определена конкретная территория; император ставит наместника, ответственного перед ним; при наместнике действует общесословный суд – Зарго, одновременно и как наместническое правление; императором назначается высшее духовное лицо – лама, выступающий и как государственный чиновник. В связи с этим вопрос о восстановлении Калмыцкого ханства является спорным, поскольку Калмыкия не обладала признаками национального суверенитета и не имела своей определенной системы государственного управления, допускавшей достаточную самостоятельность во внутренних делах. В данном случае мы можем говорить скорее о предоставлении Калмыкии статуса административной автономии, нежели политической.

       Не внесли принципиальных изменений в правовой статус Калмыкии два Именных указа императора Александра I от 26 октября 1801 г., данных Коллегии иностранных дел и генерал-лейтенанту Кноррингу: «О утверждении прав и преимуществ, Калмыцкому народу присвоенных; о восстановлении всех сношений по делам сего народа в прежнем их порядке, правам ему данным сообразном и от начальств, кроме от Коллегии, независимом». Но более всего был усилен контроль за администрацией Калмыкии. В указах в основном было подтверждено установленное Павлом I правовое положение Калмыкии. Александр I однозначно подтвердил, что Калмыкия непосредственно подчиняется Коллегии иностранных дел. Если в павловских указах Калмыкия наделялась правом выхода на императора и он являлся высшей инстанцией при сношениях с центральной властью, то в данном указе это положение не предусматривалось.

        Пунктом 2 указа от 26 октября определялось, что «все сношения по делам сего народа восстановить в прежний их порядок, правам, ему данным, сообразный, и от внешних начальств, кроме Государственной Коллегии Иностранных дел, независимый...»

      В отличие от предыдущего периода (имеются в виду ханства) вводилось еще одно, дополнительное звено в систему управления Калмыкией. В Именном указе от 26 октября генерал-лейтенанту Кноррингу, астраханскому губернатору, предписывалось принимать участие в калмыцких делах, но «в тех случаях, когда помощи и покровительства вашего они взыщут... и то по сношению вашему с Коллегией Иностранных дел». Одновременно выражалась уверенность в том, что губернатор будет «доставлять сему народу зависящие от вас пособия к охранению польз его и прав ему данных« .

      Как видим, губернатор был весьма ограничен в своих правах по отношению к Калмыкии. Поэтому вызывает сомнение обоснованность в нашей историографии утверждения, что наместник Калмыкии именно в это время был подчинен астраханскому военному губернатор. Содержание рассматриваемых двух указов убеждает нас в том, что Калмыкия была приравнена по статусу к губернии с особой спецификой. В 1801 г. по Именному указу Александра I, данному Коллегии иностранных дел, в штат управления Калмыкии вводилась отдельная должность Главного пристава «при всем калмыцком народе» с помощниками – частными приставами по улусам. Калмыцкий советник Макаров стал Главным приставом всех прочих вверенных ему народов в пределах Астраханской губернии. Это высшее должностное лицо в Калмыкии выступало представителем центральной власти с правом участия в управлении калмыцкими делами и за- щиты ее интересов.

       Главный пристав, имея высокий ранг российского государственного чиновника, был как бы промежуточным, связующим звеном центра с местной властью в целях укрепления исполнительной власти Калмыкии (роли, авторитета наместника), а также вертикальной власти царской администрации на территории. Этим же указом Главным приставом Калмыкии был назначен коллежский советник Н.И. Страхов. Он приступил к исполнению своих обязанностей в середине 1802 г. Институт приставов в России, как известно, был введен в 1782 г. в соответствии с губернской реформой, и основные их обязанности заключались в обеспечении охраны порядка, организации исполнения законов. Поэтому основная задача Главного пристава Калмыкии и частных приставов по улусам состояла в консолидации феодальной правящей верхушки, осуществлении надзора, в охране порядка, участии в судебных разбирательствах. Кроме того, Главный пристав со своими помощниками обязан был бдительно следить за происходящими процессами в калмыцком обществе и постоянно информировать соответствующие инстанции. Постоянный контроль, мелочная опека и надзор со стороны Главного пристава Н.И. Страхова за работой наместника, Зарго и его членов вызывали, по всей вероятности, у них недовольство и раздражение.

       В результате взаимного недоверия и неприязни стали поступать в центральные органы власти жалобы, заявления, как с одной стороны, так и с другой, с обвинениями друг против друга. Н.И. Страхов писал в различные учреждения, такие, как Коллегия иностранных дел, вице-канцлеру князю А.Б. Куракину, Главноуправляющему в Грузии и на Кавказской линии князю П.Д. Цицианову, внося предложения о ликвидации должности наместника и реорганизации Зарго, о выработке нового законодательства по управлению Калмыкией. Сложившиеся взаимоотношения между Главным приставом и калмыцкой администрацией в значительной степени осложнили решение вопроса о наместнике Калмыкии после смерти в 1803 г. Чучея Тундутова, усилили раскол в калмыцком обществе и повлияли на коренную реорганизацию системы управления Калмыкии. В сложившейся ситуации во взаимоотношениях между представителем центральной власти и местной и в связи с курсом на укрепление самодержавия Александр I по предложению Коллегии иностранных дел подписал 26 октября 1803 г. Именной указ «О подчинении Главного пристава при калмыцком народе и Суда их Зарго астраханскому военному губернатору». В нем подчеркивалось, что «для лучшего устройства в калмыцком народе и большей удобности к прекращению частых их распрей повелеваем, чтобы Главный пристав, при них находящийся, и Суд их, именуемый Зарго, оставаясь по прежнему в ведомстве Государственной Коллегии иностранных дел, были подчинены, по близости их кочевья, астраханскому военному губернатору». Все должностные лица по калмыцким делам должны были обращаться в центральные органы власти только через астраханского губернатора. А он, в свою очередь, наиболее важные вопросы должен был разрешать только с ведома Коллегии иностранных дел. В данном указе не упоминалось о должности наместника Калмыкии, она была просто обойдена молчанием. Таким образом, должность наместника практически упразднялась.

         В связи с этим улусные владельцы по согласованию с Зарго стали утверждаться императором. В те же годы были предприняты попытки решить территориальную проблему калмыков с учетом численности населения и его скота, а также с учетом земель, отведенных и розданных помещикам, казенным поселенцам. Именными указами от 31 мая и 12 июня 1803 г. поручалось саратовскому гражданскому губернатору Беляеву и Главноуправляющему в Грузии и на Кавказской линии князю П.Д. Цицианову организовать и провести работу по отводу и закреплению за калмыками земель в Астраханской и Саратовской губерниях. При этом особо подчеркивалось, чтобы калмыки имели доступ к Волге, оставили в прежних размерах территорию для кочевий владельца Тюменя между Ахтубой и Волгой.  

     В соответствии с этим поручением был подготовлен астраханскими военными и гражданскими властями проект землеустройства калмыков и других кочующих народов Приволжских степей, который одобрил министр внутренних дел В.П. Кочубей. Данный проект был положен в основу «Положения об отводе земель калмыкам и дру- гим народам, кочующим в губерниях Астраханской, Кавказской и Саратовской», утвержденного Александром I 19 мая 1806 г. Это Положение вместе с приложениями было принято в виде нормативного правового акта – императорского указа «О назначении земель калмыкам и другим народам в губерниях Астраханской и Кавказской».  

       В начале XIX в. в связи с наращиванием численности казачьих войск было обращено внимание и на калмыков, компактно проживающих в других регионах. Именным указом императора от 21 апреля 1803 г., данным Сенату, Чугуевские, доло- мановские калмыки (406 ревизских душ), кочевавшие в Мариупольском уезде, были переведены на земли войска Донского и причислены к казакам с правом несения службы наравне с ними. Но они были освобождены от взимания с них казенных податей и от рекрутской повинности. Следующим мероприятием этого же направления явился высочайше утвержденный 2 ноября 1803 г. доклад министра военных сухопутных сил «Об устройстве Ставропольского калмыцкого войска». Имелись в виду калмыки, переведенные при Петре I на Волгу выше Самары (была построена крепость Ставрополь) и обращенные в христианскую веру.

        В докладе отмечалось, что «службу калмыки сии отправляли с усердием и подданическою верностью во все время их в Ставрополе поселения, были в походах против неприятелей в Прусскую и Шведскую войны, и употребляются поныне с прочими на стражу по Оренбургской линии против киргис-кайсаков». В связи с этим министр вносил предложение оставить «войско Ставропольское в отношении владения, пожалованного ему землею и другими выгодами как и внутреннего распорядка по хозяйственному его управлению, во всем на прежних правах без всякой от- мены и предоставив оному на основании Грамоты 739 и указа Правительствующего Сената 745 право принимать в свое сословие и поселять на пожалованных войску землях имеющих выходить впредь единородцов из калмык и владельцев...» .

       В высшем административном отношении Калмыцкая область была подчинена Министерству внутренних дел России (далее – МВД), непосредственно министру В.С. Ланскому .

       В данном случае министерство выступало высшей инстанцией управления областью – высшим звеном в системе управления. Калмыцкая область входила в непосредственное управление МВД, поскольку его основные задачи заключались в проявлении заботы «о повсеместном благосостоянии народа» страны, и, кроме того, ему были подведомственны губернаторы. Поэтому к компетенции МВД было отнесено решение наиболее жизненно важных вопросов Калмыцкой области: назидание «вообще за благосостоянием калмыцкого народа», охранение «права его и пользы», а также установление или изменение организации управления областью; раздел улусов; разрешение споров между владельцами улусов, споров между калмыками и населением соседних губерний, областей с иском свыше 1 тыс. руб.; финансирование расходов на содержание аппарата управления .

      Эти затянувшиеся до 20-х годов XIX в. поиски были, конечно, не случайными, они явились следствием ухода значительной части калмыков из России, упразднения их национальной государственности. Кроме того, были причины и более общего характера: на рубеже XVIII и XIX вв. абсолютная монархия в России, как известно, стремилась приспособить все звенья (центральные и местные) государственного аппарата к происходившим изменениям в общественно-экономическом строе страны. В комплекс таких мер входила и реформа всех звеньев сибирского управления, управления инородцами, которая была завершена в 1822 г.

     На собрании 19-31 марта 1822 года в урочище Зензели были выдвинуты два проекта преоб¬разований: один предложил Эрдени Тундутов, другой - Очир Хапчуков и торгутский нойон Церен-Убуши. Оба проекта основывались на ойрато-монгольском «Великом уложении» 1640 года и законах калмыцкого хана Дондук-Даши серединыXVIII века и отличались друг от друга только сте¬пенью приверженности традиции. По мнению подробно изучившего Зензилинские постановления профессора Ф. И. Леонтовича, второй проект в целом был более консервативным, хотя в отдельных пунктах по своей но¬визне он опережал проект Тундутова.

         Зензилинские постановления, за основу которых был принят про¬ект Э. Тундутова, не содержали в себе ничего принципиально нового и воспроизводили традиционное калмыцкое право . Большинство из¬менений, внесённых в статьи старых законов, не затрагивали их сути. Из калмыцких законов были изъяты статьи, касающиеся военного быта и главных уголовных дел, большинство же статей, относящихся к хозяй¬ственному и общественному быту, религии, брачно-семейному и про¬цессуальному праву, остались в неизменном виде или были частично переработаны в направлении сближения их с русским правом. В Зензилинских постановлениях ужесточается ответственность за правовые нарушения: многие наказания имущественного характера заменяют¬ся телесными, в судебную расправу вводятся кнут и плеть, появляется должность палача, расширяется применение унизительных наказаний. В то же время постановления содержат ряд положений, направленных на ограничение произвола знати по отношению к простолюдинам, на улучшение нравственной обстановки в среде буддийского духовенства, на распространение просвещения в народе.

На завершающем этапе подготовки постановлений партия меньшин¬ства, возглавляемая Хапчуковым и Церен-Убуши, обвинила Э. Тундутова и его сторонников в игнорировании их мнения и в том, что их вынудили подписать документ под давлением. Возмутителей спокойствия поддержал астраханский губернатор И. И. Попов, который являлся сторонником пол¬ной русификации калмыцкого права и управления.

     На основании выше сказанного можно сделать определенные выводы, которые заключаются в том, что после откочевки большей части калмыков в Джунгарию и ликвидации Калмыцкого ханства встал вопрос о создании новой системы управления. Которая заключалась в том, создается институт наместничества во главе с Чучеем Тундутовым, но после его смерти в 1803 г. он был уничтожен. Управлением калмыцких дел должен был заниматься главный пристав, но который в свою очередь должен был подчиняться Астраханскому военному губернатору. Все эти меры, принятые русским государством, не способствовали улучшению политики управления в Калмыкии. А наоборот ухудшили ситуацию внутри Калмыкии и это привело к нарастанию острых противоречий. Все эти меры были направлены на усиление и ужесточение политики со стороны Русского государства по отношению к Калмыкии.

1.2. Изменения в управлении калмыками во второй четверти ХIХ в.

       С первой  четверти ХIХ в. правительство разработало и начало вводить собственную систему управления калмыками, направленную на дальнейшее ограничение политической самостоятельности калмыцких феодалов и подчинение их деятельности надзору со стороны чиновников. Этот курс нашел отражение в ряде законодательных актов первой половины ХIХ в. Первыми из них явились "Правила для управления калмыцким народом" от 10 марта 1825 г., окончательно оформившие институт приставства в Калмыкии. Изданными 24 ноября 1834 г. и 23 апреля 1847 г. "Положениями об управлении калмыцким народом" эта система надзора была заменена попечительской опекой. С введением попечительства Калмыцкая степь была втянута в официальную общегосударственную административную систему- попечительство, которая особенно усилилась с 30-х гг. ХIХ в.