V007149 Дипломная работа Экстрадиция преступников с учетом новейших тенденций ее развития в международном праве

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ (ЭКСТРАДИЦИИ) В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ 6

1.1. Возникновение и развитие института выдачи преступников  (экстрадиции) 6

1.2. Юридическая сущность и значение института выдачи преступников (экстрадиции) 12

ГЛАВА 2. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ (ЭКСТРАДИЦИИ) 25

2.1. Международная и внутригосударственная нормативная база института экстрадиции 25

2.2. Правовая регламентация принципов экстрадиции и  оснований  отказа в выдаче 37

ГЛАВА 3. ГАРАНТИИ ДЛЯ ЛИЦ, ПОДВЕРГАЮЩИХСЯ ПРОЦЕДУРЕ ЭКСТРАДИЦИИ 49

3.1. Экстрадиция и права человека. Обеспечение процессуальных гарантий для лиц, подвергающихся процедуре экстрадиции. 49

3.2. Европейский ордер на арест: трансформация процедур экстрадиции 56

Заключение 62

Библиографический список 67

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы настоящего исследования обусловлена таким негативным явлением современности, как повышение уровня преступности вообще и транснациональной в частности. К сожалению, преступность развивается такими темпами, что международное сообщество вынуждено постоянно искать новые способы адекватного реагирования, где огромная роль принадлежит международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства. И именно в этой сфере в наибольшей степени затрагиваются права и свободы человека и гражданина. Не случайно самой трудновыполнимой задачей здесь является соблюдение оптимального баланса между интересами борьбы с преступностью и обеспечением прав граждан, являющихся в том или ином качестве участниками международного сотрудничества.

Одним из самых сложных и, в то же время, эффективных видов международного сотрудничества является институт экстрадиции (выдачи) лица для уголовного преследования или исполнения приговора.

На протяжении длительного времени своего существования в России он развивался и совершенствовался в русле общемировых тенденций и отличался своей основательностью и достаточной разработанностью. Тем не менее, в  отличие от ряда стран, где приняты специальные законы «О выдаче», в Российской Федерации такого закона нет, хотя дискуссии о необходимости его разработки велись на протяжении длительного времени и в Российской империи такой закон был.

В целом, правовая характеристика выдачи (экстрадиции) преступника представляет собой достаточно дискуссионный вопрос, требующий подробного и разностороннего изучения.

Целью  настоящего исследования является комплексный сравнительный анализ и обобщение проблем теории и практики экстрадиции с учетом новейших тенденций ее развития в международном праве.

Данная цель достигается посредством решения следующих задач:

- охарактеризовать динамику возникновения и развития института выдачи преступников (экстрадиции);

- исследовать юридическую сущность и значение института выдачи преступников (экстрадиции);

- изучить международную и внутригосударственную нормативную базу института выдачи преступников (экстрадиции);

- рассмотреть правовую регламентацию принципов экстрадиции и оснований отказа в выдаче;

- проанализировать проблему соблюдения прав человека в процессе экстрадиции, охарактеризовать обеспечение процессуальных гарантий для лиц, подвергающихся процедуре экстрадиции;

- выявить сущность трансформации процедур экстрадиции в связи с введением Европейского ордера на арест.

Объектом исследования являются общественные отношения, их состояние, закономерности и тенденции, связанные с реализацией института экстрадиции, в т.ч. в рамках российского уголовно-процессуального права.

Предметом исследования выступают проблемные теоретические положения, нормы уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и международных договоров Российской Федерации, касающихся вопросов выдачи преступников, а также правоприменительная практика в данной сфере.

Методологическую основу предпринятого исследования составляет диалектико-материалистический метод и основанные на нем историко-правовой, сравнительно-правовой и логико-юридический методы, системно-структурный анализ и пр.

Нормативную базу исследования составили международные договоры Российской Федерации, положения Конституции Российской Федерации, российское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, а также отдельные положения конституционного и уголовно-процессуального законодательства некоторых зарубежных стран, регламентирующие вопросы экстрадиции.

Теоретической основой исследования послужили публикации таких авторов, как: А.И. Бойцов, Р.Ш. Богаткина, А.Г. Вениаминов, В.М. Волженкина, В.С. Выскуб, А.В. Гриненко, А.С. Гришин, А.И. Джигирь, А.Е. Косарева, А.В. Марченко, А.А. Насонов, Н.А.Сафаров, Ю.Б. Струк, Л.Ф. Татаринова и др.

Структура исследования включает введение, заключение, три главы, разбитые на шесть параграфов, а также, список использованной литературы.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ (ЭКСТРАДИЦИИ) В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

1.1. Возникновение и развитие института выдачи преступников  (экстрадиции)

Существуют две точки зрения на историю экстрадиции. Сторонники первой полагают, что выдача лиц, совершивших преступление, в любой форме уже является институтом. При таком понимании история экстрадиции отсчитывается с момента заключения древнейших договоров, включавших нормы о выдаче в принципе. Вторая точка зрения основана на том, что в те времена не существовало выдачи, поскольку не было учения о международном праве .

Более аргументированной представляется позиции авторов, придерживающихся той точки зрения, что экстрадиция оформилась как правовой институт не сразу, а лишь в XIX веке , однако правовые памятники, включавшие нормы о выдаче с древнейших времен, и исторический опыт, подлежат изучению для того, чтобы лучше понять природу сложившегося уже в настоящее время правового института и избежать ошибок в определении самого института и его границ.

Процесс формирования института экстрадиции в российской истории имел свои особенности по сравнению с европейской. А.В. Марченко выделяет пять условных периодов . Первый - самый обширный - начиная с Договора киевского князя Олега с греками (Византией) 911 г. и до Отечественной войны России с Францией 1812 г.; второй - от 1815 г. (год окончательной победы над французской армией Наполеона Бонапарта) до 1864 г. - проведения в России Судебной реформы. Третий период охватывает полвека от 1865 г. до принятия Россией Закона 1911 г. И наконец, четвертым и пятым периодами охватываются экстрадиция в эпоху существования СССР и современная экстрадиция в Российской Федерации (с 1992 г.) соответственно.

Большинство ученых полагают, что первоосновой выдачи на Руси являются русско-византийские договоры 911, 944 (945) и 971 годов. В частности, в ст. 14 Договора «О мире и дружбе» 911 года, заключенного князем Олегом с Византией, по их мнению, содержалась норма о выдаче преступников .

Другие авторы утверждают, что речь идет не о выдаче преступников, а о возвращении должника кредиторам, т.е. об исполнении гражданско-правовых обязательств .

Причиной таких разногласий могут быть в т.ч.  и ошибки при переводе, неверное толкование терминов и неоднократные переписи текста исторических памятников.

А.И. Джигирь считает, что ни один русско-византийский договор «нельзя однозначно признать источником экстрадиционных норм на Руси», а Договор 911 года признается таковым лишь отчасти, как лежащий у истоков правового регулирования выдачи на Руси вообще .

Некоторые авторы (в частности, дореволюционный исследователь Д.О. Никольский), в качестве первого договора, содержащего нормы о выдаче, называют Договорную запись от 19 октября 1649 г. между Россией и Швецией о выдаче перебежчиков, подчеркивая, что до 1649 г. «в удельно-вечевую эпоху выдача была немыслима» .

Напротив, А.И. Джигирь утверждает, что в эпоху феодальной раздробленности княжества, представлявшие собой практически независимые государства, прибегали к заключению разного рода духовных, уставных грамот, где можно обнаружить записи, имеющие отношение к выдаче. В качестве примеров приводятся Уставная грамота Великого князя Василия Дмитриевича Двинской земле (1397 - 1398 гг.), Докончание великого князя Василия Васильевича с князем Галицким Дмитрием Юрьевичем (1441 - 1442 гг.), Грамота великого князя Василия Васильевича королю польскому и Великому князю Литовскому Казимиру IV (1449 г.), а также памятники церковной юрисдикции . А.И. Джигирь полагает, что уже ко второй половине XVI века на Руси существовало выделение двух правовых институтов: выдачи холопов и иных зависимых людей и выдачи «злодеев», «татей» на родину.

Ю.В. Минкова считает, что нормы о выдаче содержались в Краткой и Пространной Русской Правде. Так, Краткая Правда устанавливала ответственность верви (сельской общины) выдать убийцу князю, в случае если убийство совершено на территории верви .

При этом, называя разные правовые акты в качестве первых правовых памятники, включавших нормы о выдаче, исследователи сходятся во мнении, что первым договором, посвященным исключительно выдаче, была Договорная запись от 19 октября 1649 г. между Россией и Швецией о выдаче перебежчиков, а также Нерчинский трактат 1689 г. с Китаем. По договорной записи со Швецией все перебежчики до 1 сентября 1647 г. на российскую и соответственно на шведскую стороны признавались полноправными подданными этих государств. После указанной даты все перебежчики подлежали выдаче. Показательно, что российское правительство считало перебежчиков ресурсом для умножения народонаселения страны. При этом в договорной записи не упоминается о преступниках, речь идет вообще о беглых, что говорит о «совершенно ином содержании выдачи, нежели в наше время» .

Характерной чертой XIX века является участие России в так называемых картельных конвенциях о выдаче дезертиров, упоминавшихся выше, что было весьма актуально ввиду ведущихся наполеоновских войн, и торговых конвенциях, предусматривающих также выдачу матросов-дезертиров.

Россия заключила большое количество таких конвенций, к примеру с Австрией, Швецией, Пруссией и т.д. В них предусматривалась выдача лиц, неправомерно покинувших ряды армии (дезертиров), а позже и лиц, уклоняющихся от действительной военной службы, которые также считались дезертирами. Заключались, в т.ч. конвенции о выдаче дезертиров для разрешения одной конкретной ситуации. Например, в 1809 г. Россия продала Франции свои корабли в Средиземном и Адриатическом морях, и экипаж должен был вернуться на родину через территорию Австрии. С последней и была заключена конвенция о выдаче дезертиров-моряков на период этого похода. Также заключались конвенции о выдаче политических преступников, в частности с Пруссией и Австрией по польскому вопросу в 1833 г.

Лишь с 1830-х гг. усиливается внимание к борьбе с общеуголовной преступностью и предметом конвенций перестают быть только дезертирство или политические преступления. В этот период заключены конвенции с Данией, Нидерландами, Италией, Бельгией и т.д.

Окончательно формируется и обособляется институт экстрадиции в России. после отмены крепостного права в 1861 г., и проведения, имевшей демократическую направленность, Судебной реформы 1864 года.

Уложение 1845 г. о наказаниях уголовных и исправительных закрепило материально-правовые основы выдачи в нормах об иностранцах и российских подданных, совершивших преступление за рубежом . Однако, в этом Уложении еще не существовало отдельной (специальной) нормы о выдаче. Но, со второй половины XIX века и до 1911 г. Россия заключила более 20 международных договоров, специально посвященных вопросам выдачи, связав себя договорными обязательствами с европейскими странами и рядом стран других континентов . В 1911 году был принят отдельный Закон «О выдаче преступников по требованию иностранных государств», в котором последняя понималась уже не как строго политический акт, а как сложная юридическая процедура. По своему содержанию Закон носил прогрессивный характер и содержал многие нормы, составляющие в настоящее время нормативную базу Российской Федерации, закреплял многие общепризнанные сегодня принципы экстрадиции (принципы двойной подсудности, специализации, невыдачи собственных граждан и др.).

Начало советского периода, исследователи характеризуют как период изоляции, экстрадиционного безвременья, когда сама необходимость сотрудничества в борьбе с преступностью отрицается, научных исследований по данному вопросу не осуществляется . Лишь в 1950-х гг. в СССР была создана новая нормативно-правовая база для экстрадиции. При этом, советское руководство не придерживалось сложившейся мировой традиции унификации экстрадиционных норм, а сделало выбор в пользу двусторонних соглашениях, прежде всего со странами социалистического лагеря на принципах социалистического права и странами-союзницами: институт экстрадиции был направлен на достижение социалистической законности в странах соцлагеря.

Таким образом, зародившись как средство по обеспечению права собственности феодала на зависимых людей, (что роднит российскую историю выдачи с европейской), выдача постепенно понимается как средство возврата лиц, совершивших преступления против собственности (татей и разбойников), хотя цель при этом остается прежней - обеспечение прав собственника. В дальнейшем под влиянием стран Западной Европы и в связи с отменой крепостного права в России институт выдачи преступников окончательно отделяется от права собственности, приобретая политическую окраску. После Второй мировой войны, когда советское руководство осознало необходимость сотрудничества с другими странами в борьбе с преступностью, экстрадиция приобретает современные очертания.

В динамике развития института экстрадиции в международном праве можно выделить несколько периодов, характеризующихся сменой концепций, характеризующих тот или иной исторический период .

Согласно концепции выдачи, выдача первоначально означала лишь принудительное возвращение беглого подданного своему суверену. Затем с учетом уточнений и модификаций концепцией преследовалась цель обеспечения неотвратимости наказания лиц, виновных в совершении преступления.

Ее сменила концепция правовой помощи. Преследуется уже более широкий круг целей. Принцип aut dedere aut punir («или выдай, или накажи») сменяется принципом aut dedere aut judicare («или выдай, или суди»), который не предполагает изначальной виновности лица, закрепляет начальные элементы презумпции невиновности. Концепция стремится обеспечить не только наказание преступника, но и справедливость уголовной ответственности лиц, подозреваемых в совершении преступлений, и тем самым повысить эффективность международных усилий в борьбе с преступностью и в сфере уголовного судопроизводства.

В настоящий момент концепция гарантий прав и свобод находится в процессе формирования. Своей целью она имеет создание единых сравнимых международно-правовых стандартов и юридических процедур, позволяющих обеспечить соблюдение неотъемлемых прав и свобод не только в сфере уголовного судопроизводства, но и юрисдикции по гражданским делам. Этой концепцией предусматривается более широкий круг форм реализации процедур экстрадиции.

1.2. Юридическая сущность и значение института выдачи преступников (экстрадиции)

Правовая природа любого института права включает в себя нормативную базу как на международном, так и на внутригосударственном уровне. Институт права - это обособленная группа юридических норм, регулирующих однородные общественные отношения и входящие в соответствующую отрасль права. Отраслевой институт права объединяет нормы внутри конкретной отрасли. Межотраслевой институт состоит из норм двух и более отраслей, регулирует общественные отношения, относящиеся к нескольким отраслям права.

В научной литературе общепризнанной является точка зрения, согласно которой  институт выдачи лица для уголовного преследования или исполнения приговора (экстрадиция) - это комплексный, полисистемный институт права .

При характеристике института выдачи (экстрадиции) преступника  немаловажную роль играет терминология, используемая при реализации исследуемого процесса, это обусловлено тем, что в документах международно-правовой практики при обозначении экстрадиции достаточно часто применима разная терминология. В определенных случаях встречается также употребление вместе терминов «экстрадиция» и «передача», которые обозначают процесс доставления лица, совершившего преступление. Так, в п.11, Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности  говорится, что «Во всех случаях, когда Государству-участнику согласно его внутреннему законодательству разрешается выдавать или иным образом передавать одного из своих граждан только при условии, что это лицо будет возвращено в это государство для отбытия наказания, назначенного в результате судебного разбирательства или производства, в связи с которыми запрашивалась выдача или передача этого лица, и это Государство-участник и Государство-участник, запрашивающее выдачу этого лица, согласились с таким порядком и другими условиями, которые они могут счесть надлежащими, такая условная выдача или передача являются достаточными для выполнения обязательства, установленного в пункте 10 настоящей статьи» .

Если учитывать предусмотренную п. 10 ст.16 возможность уголовного преследования своих граждан, не подлежащих выдаче, может сложиться впечатление, учитывая использование различной терминологии, что в п. 11 создатели Конвенции подразумевали в основном экстрадицию, т. к. она является достаточно часто применяемой в межгосударственном сотрудничестве при преследовании преступников. Представляется не случайным совместное употребление данных терминов. Для начала законодательная практика разных государств может использовать оба понятия при обозначении процесса доставки лица государству, которое его запрашивает; достаточно важен процесс развития международного уголовного права, обуславливающий рождение других юридических процедур, которые называются «передача» («surrender»), в меньшей степени обремененных правовыми препятствиями, характерными при экстрадиции.

Если суммировать существующие дефиниции определения термина «экстрадиция», содержащиеся в доктринальных источниках, то можно отметить, что экстрадицию рассматривают как многосистемный международный правовой институт, содержанием которого является передача в компетентную уголовную юрисдикцию, согласно международным договорам или национальными законодательными актами, либо же на основе принципа взаимности, лица, совершившего преступление, если оно не является гражданином страны, где он находится в период привлечения к ответственности или где его привлекают к исполнению наказания. Классическим определением, считающемся общепринятым и на которое ссылается множество исследователей, является следующее: «…экстрадиция представляет собой передачу, в соответствии с нормами международного права, одним государством другому государству, лица, обвиняемого или осужденного за преступление, совершенное за пределами территории собственного государства, которое вправе судить и наказывать его» .

В правовой доктрине экстрадиция характеризуется как:

- юридическая, в определенных странах - административная процедура, благодаря которой лицо, которое уклонялось от наказания, выдается государству, от которого оно сбежало;

- формальная процедура между странами, входящими в договор о регулировании экстрадиции - возможность передачи лица государством, где находится это лицо, другому государству, с целью привлечения его к уголовной ответственности или исполнения приговора.

Однако, учитывая многообразие сотрудничества, применяемого на практике в борьбе с преступностью, термин «передача» не соответствует сущности процесса экстрадиции. Более того, термин «передача» используется при осуществлении других немаловажных процедур международного сотрудничества. К примеру, согласно международной практике, существуют разные варианты применения данной процедуры: первый - передача обвиняемых является одной из форм сотрудничества между государствами в международном уголовном праве; второй - передача уже осужденных лиц, государству своего гражданства, чтобы осуществить наказание в виде лишения свободы; третий - использование передачи лиц как самостоятельной процедуры в рамках   использования Европейского ордера на арест.

Сложности в терминологическом определении понятия «экстрадиция»  отчасти разрешаются в определении, сформулированном В.М. Волженкиной, определяющей ее как процедуру, согласно которой государство, под чьей уголовной юрисдикцией преследуется лицо, запрашивает и получает это лицо из страны, где оно скрывалось, с целью последующего привлечения к уголовной ответственности или обеспечения исполнения приговора» .

Другая проблема, связанная с терминологией, - придание довлеющего значения частным ее сторонам в юридической литературе при выработке понятия.

Ряд действий, предпринимаемых в процессе осуществления выдачи, носит процессуальный характер и регламентирован нормами процессуального права. Но данное обстоятельство недостаточно обосновано, чтобы утверждать об экстрадиции как об институте исключительно уголовно-процессуального права. Этот правовой институт сочетает в себе нормы различных отраслей права, без учета которых крайне трудно осуществлять выдачу. Таким образом, качественная составляющая экстрадиции, характеризующая ее как самодостаточный правовой институт - многосистемность выдачи, находящая проявление в объединении в себе как нормы международного права, так и нормы национального законодательства, взаимодействующих и дополняющих друг друга.

В целом экстрадиция является достаточно сложной правовой процедурой. Это может быть также обусловлено ее взаимосвязанностью в применении с обязательным учетом положений разных отраслей права и нормами находящимися в консолидированных правовых актах, таких как, скажем, Европейская конвенция об экстрадиции 1957 г. или национальные законы о выдаче. Осуществление экстрадиции на практике невозможно, если не учитывать нормы международного, уголовного, уголовно-процессуального, конституционного иных законодательств. Это можно объяснить тем, что правовое регулирование экстрадиции и вопросов, связанных с ней, является немаловажным аспектом межгосударственного сотрудничества, полностью охватывается рядом правовых актов, сочетает в себе положения разных отраслей права и также самостоятельных правовых систем, существующих в гармонии. Институт экстрадиции во многом испытал воздействие процесса, когда большая часть норм международного уровня перешла в национальное законодательство, к примеру, это выразилось в законах о выдаче. Кроме того, имеется серьезное взаимовлияние международного, национального законодательства, а также практики квазисудебных органов, деятельности национальных судебных инстанций и международных институтов в сфере экстрадиции, в частности, решений Европейского суда по правам человека. Практика государств в сфере выдачи преступников в последнее время свидетельствует об использовании решений судов отдельных государств в качестве прецедентов другими государствами .

Одно из важнейших положений, которое характеризует экстрадицию как правовой институт, - вхождение осуществления выдачи в компетенцию государства, где преступник находится, и лишь у этого государства есть право выдать лицо. Связано это с осуществлением государством суверенитета в пределах своей юрисдикции должностными лицами, имеющими право принимать решения. Экстрадиция находится в пределах осуществления государством своих законных прав и объединена с понятием «государственного суверенитета», важной частью которого является территориальная юрисдикция.

Международная практика имеет в своей истории подход, где основанием для выдачи являются международные договоры об экстрадиции или оказании правовой помощи по уголовным делам или же конвенции по борьбе с международными преступлениями, а также национальные законы об экстрадиции, которые были приняты отдельными государствами. В случае, когда лица, которые совершили преступления, хотят уйти от уголовной ответственности, скрываются на другой территории, лучшим инструментом обеспечения их нахождения в пределах территории запрашиваемого государства будет международный договор. Подобные договоры очень распространены в мировой практике. Несмотря на большую роль национальных законодательных актов по экстрадиции, нужно учитывать, что если подобного договора нет, то экстрадиция имеет свои особенности. К примеру, национальное законодательство в ряде государств имеет положение, в котором оговаривается, что прежде, чем суд приступит к установлению наличия состава преступления, необходимо получить ответ на предварительный вопрос: предусмотрена ли запрашивающим государством выдача преступника в аналогичных ситуациях в отношении государства, которому предъявлено данное требование, т.е. выдача может быть осуществлена с соблюдением принципа взаимности .  Подобных примеров достаточно много. Например, согласно ст. 1.2 Закона Азербайджанской Республики «О выдаче», положения могут применяться и с принципом взаимной помощи. Законодательство при этом в случае несоблюдения предусматривает отказ от выдачи лица (ст. 3.1.8). Республика Казахстан также исходит из принципа взаимности в вопросах экстрадиции, что предусмотрено в уголовно-процессуальном праве.

Самая важная черта экстрадиции, подлежащая отдельному упоминанию, - ее межгосударственный характер.

Таким образом, одним из проблемных вопросов современного института экстрадиции является сотрудничество государств в области борьбы с преступностью, характеризующееся введением в международную практику новых юридических инструментов, пересмотром некоторых ограничений, имеющих место в исследуемом институте, а также изменением подходов к проблеме борьбы с международными преступлениями без проецирования на них политического оттенка.

При этом, необходимо разграничивать институты экстрадиции (выдачи), передачи и обмена лицами.

В национальном законодательстве термин «передача» используется для обозначения процедуры передачи лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является. В международной практике, кроме того, указанный термин применяется для обозначения следующих процедур: 1) передача обвиняемых международным уголовным трибуналам; 2) передача лиц в рамках применения Европейского ордера на арест.

Институт передачи имеет межотраслевую правовую природу, поскольку его нормативно-правовое регулирование осуществляется на основе норм международного, конституционного и уголовно-процессуального законодательства, что предопределяет особенности его содержания и механизма реализации на практике .

И при выдаче и при передаче происходит перемещении лиц, в отношении которых вступил в законную силу обвинительный приговор суда в сферу исполнительной юрисдикции для обеспечения реализации этого приговора. Кроме того, в основе выдачи и передачи лежит взаимное признание приговоров и юрисдикции другой стороны, которое выражается в установлении преступнику национального режима для отбывания наказания по иностранному приговору и признании за каждой из сторон исключительного права на пересмотр своего приговора.

При этом, если при экстрадиции речь идет о выдаче лица, осужденного судебными органами запрашиваемого государства; то передаче подлежит лицо, осужденное запрашиваемой стороной (иностранным государством).