V005308 Контрольная работа Структурно-семантические особенности сложноподчиненных предложений с придаточными определительными на материале рассказов А.А. Чехова

СОДЕРЖАНИЕ

1. ВВЕДЕНИЕ

2. КЛАССИФИКАЦИИ СПП

3. СТРУКТУРНЫЕ И СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ СПП

4. ОСОБЕННОСТИ CПП С ПРИДАТОЧНЫМИ ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫМИ

5. ТЕОРИЯ Ф.И.БУСЛАЕВА

6. СРЕДСТВА СВЯЗИ СПП С ПРИДАТОЧНЫМИ ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫМИ

7. ПРИСУБСТАНТИВНО-ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

8. ПРИМЕСТОИМЕННО-ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

9. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Структурно-семантические особенности CПП с придаточными определительными на материале рассказов А.А. Чехова

ВВЕДЕНИЕ.

Цели: показать историю изучения сложноподчиненных предложений относительно принципов их классификации; структурно-семантические особенности СПП с придаточными определительными  на материале  рассказов А.П.Чехова.

Задачи: умение работать со специальной литературой, включая Интернет-ресурсы, проведение поисково-исследовательской работы по лингвистическому анализу   произведений А.П. Чехова.

 Методы: наблюдение, анализ, синтез, работа с научной литературой.

     Актуальность выбранной темы обусловливается неоднозначностью и противоречивостью мнений лингвистов и предложенных ими решений в отношении систематизирования сложноподчиненных предложений, признаков, на основе которых строится данное синтаксическое поле, и особенностей СПП с придаточными определительными.

История вопроса.

Впервые структуру сложного предложения рассмотрел М.В.Ломоносов. В “Российской грамматике” под понятием “сочинение сложное” понималось присоединение добавочного предложения к “главному предложению” [с.38] . Ломоносов указывает и на средства связи в “сочинении сложном”: 1) сочинение с помощью “возносительных” (относительных) местоимений “кто”, “который”, “тот”; 2) сочинение с помощью деепричастий; 3) с помощью союзов.

Вопрос о  сложноподчиненном предложении в его истории практически сводился к классификации придаточных частей, или, как они условно назывались, «придаточных предложений», что тесно связано прежде всего с самим понятием придаточного предложения как структурной части сложноподчиненного предложения. Впервые термин «придаточное предложение» встречается у грамматистов первой половины XIX в. - у А.Х. Востокова в «Русской грамматике» (1831) и у Н.И. Греча в «Практической русской грамматике» (1834).  

В названной работе А.Х. Востоков писал: «Вместо одного определительного или дополнительного слова может присовокуплено быть к подлежащему или сказуемому целое предложение придаточное». Тем самым было положено начало пониманию роли придаточного предложения как развернутого члена простого предложения.

Этой же точки зрения придерживался и Н.И. Греч (см. его «Чтение о русском языке», т. II, 1840), считавший, что придаточными предложениями могут быть заменены в главном существительное, прилагательное и наречие, и различавший поэтому следующие три типа придаточных предложений: 1) существительные (например, предложение что дом сгорел заменяет существительное о сгорении; 2) прилагательные (например, предложение которого вы знаете заменяет слово знаемый); 3) обстоятельственные (например, предложение возвратившись из города заменяет сочетание по возвращении). Хотя эта классификация несовершенна (смешение морфологического и синтаксического принципов, приравнивание деепричастной конструкции к придаточному предложению в соответствии с тогдашним учением о «сокращенных» придаточных предложениях), все же это была первая попытка описания типов придаточного предложения.

Предложенная Н.И. Гречем классификация была уточнена и детализирована Н.И. Давыдовым, который различал три основных типа придаточных предложений: дополнительные, определительные и обстоятельственные, причем последние подразделял по видам обстоятельств (см. его «Опыт обшесравнительной грамматики русского языка». СПб., 1854, § 484-492). В основу классификации Н.И. Давыдова были положены также грамматические средства подчинения придаточных предложений - союзы и союзные слова, используемые для каждого типа придаточных предложений.

Дальнейшее свое развитие учение о придаточных предложениях получило у Ф.И. Буслаева в его «Опыте исторической грамматики русского языка» (1858). Принципиальный подход к проблеме был выражен Ф.И. Буслаевым следующим образом: «Каждый из членов главного предложения, кроме сказуемого, может быть выражен предложением придаточным». В соответствии с этим классификация Ф.И. Буслаева включает придаточные предложения подлежащные, дополнительные, определительные и обстоятельственные места, времени, образа действия, меры и счета, причины, основания, повода, цели, условные, уступительные, сравнительные. Созданная Ф.И. Буслаевым система типов придаточных предложений в основном ее виде просуществовала очень долго и стала традиционной (она подвергалась лишь уточнениям и дополнениям).

Считаю, что было бы неверно характеризовать каждую из частей сложного предложения как простое предложение. Предложение как единица синтаксиса (и простое, и сложное) должно обладать такими признаками, как относительная смысловая законченность и интонационное единство. Части же сложного предложения этими свойствами не обладают, поэтому и характеризуются лишь как "части", формально равные простому предложению, но не являющиеся им. Поэтому было бы неверно дать определение *Сложное предложение – это несколько простых, объединенных в единое целое. Кроме того, если простое предложение входит в сложное, становясь его частью, оно может изменить свою структуру. Чаще всего это связано с изменением структуры части, которая становится зависимой.

Классификации СПП.

  Первая классификация сложноподчиненных предложений, разработанная Н. И. Гречем, носила двоякий характер: грамматический и логический. Грамматическое «составление» выделяло предложения  придаточные, которые заменяли в главном предложении существительное или наречие и назывались соответственно придаточные существительные, придаточные прилагательные, придаточные обстоятельственные. Грамматический и логический аспекты в этой классификации соответствовали друг другу, так как: «главная независимая мысль должна быть выражаема предложением главным,  подчиняющим; второстепенная – предложением придаточным, подчиняемым» [с.38] .

В исследованиях В.В.Виноградова отмечается, что грамматические труды Н. И. Греча и А. Х. Востокова «опирались на разную лингвистическую методологию и по-разному распределяли и освещали синтаксические явления. В то время как Н.Греч путался в сетях грамматического и логического анализа предложения, его составных частей или членов, а также сочетания предложений, А.Х.Востоков представил тщательно выполненную широкую картину сочетания слов на основе управления, т.е. углубил и развил учение о формах и типах словосочетаний. Кроме того, А. Х. Востоков оценил всю важность проблемы простого и составного сказуемого» [с.377] .

В “Опыте общесравнительной грамматики” И.И.Давыдовым дано определение совместно объединенного и сложного предложений и названы их виды. «Предложения, которые составляют какой-либо член другого предложения, называются придаточными, а то,  в котором придаточное служит членом, есть главное предложение» [с.310] .

             При изучении структуры сложноподчиненного предложения прежде всего следует исходить из того, что оно представляет собой единое целое с взаимосвязанностью входящих в его состав частей. Это и является принципиальной посылкой структурно-семантической классификации.          

Придаточное предложение называется предложением сложным. Придаточное предложение как член может относиться к другому члену: а) как сказуемое, и выражается предложением прилагательным или существительным; б) как подлежащее и дополнение, и выражается существительным;  с) как обстоятельство – наречием; д) как определение – прилагательным, например:     В саду происходила возня, какая бывает только на ярмарках (А.П.Чехов).    Располагаются придаточные также как и члены предложения: “потому что они те же члены, и в их значении употребляются” [с.310] .

Виды сложной атрибутивной конструкции разграничиваются по относительным местоимениям. В конце XIX – начале XX в. классификации сложноподчиненных предложений создавались на основе оценки роли формальных средств связи.     Значительное место в синтаксических исследованиях занимал вопрос о средствах выражения подчинительной связи, их природе и отличиях. Речь шла не только о выяснении всей совокупности союзов и союзных слов как показателей связи, но и о степени их участия в создании тех или иных видов придаточных предложений.

Сторонником формального направления в грамматике был Д.Н.Овсянико-Куликовский, который писал: «зависимость предложения обусловливается тем только, что предложение связано с другими союзами подчинительными» [с.95] .

У Овсянико-Куликовского, таким образом, “сложность” предложения сводится к формальным признакам: к наличию или отсутствию союзов и союзных слов. Все придаточные предложения, начинающиеся с союзных наречий, он считал обстоятельственными, а те, которые начинались с союзных местоимений, делил на четыре разряда:

1) придаточное подлежащее, если союзное слово относится к подлежащему главного предложения: Калитка, к которой я направился, была отворена. (А.П.Чехов).

2) придаточное сказуемое, если союзное слово относится к сказуемому главного: Я тот, чей взор надежду губит (А.П.Чехов) ;                   3) придаточное дополнение, если союзное слово относится к  дополнению главного: Я молчал и обозревал комнату, в которую так неожиданно занесла меня судьба.(А.П.Чехов).;

4) придаточное приложение, если союзное слово относится к приложению главного: Немного погодя нянька сворачивает  с бульвара и вводит Гришу  в большой двор, где есть еще снег. (А.П.Чехов).

 Безусловно, классификация Д.Н. Овсянико-Куликовского не охватывает все виды придаточных предложений. Вместе с тем, нетрудно заметить, что так называемые придаточные подлежащее, дополнение, приложение являются, с позиции современного русского языка, придаточными определительными.

По классификации А.Б.Шапиро придаточные предложения состоят из двух групп: «К первой  группе относятся сложные предложения, имеющие в главном местоимение (чаще всего указательное), конкретное содержание которого раскрывается в придаточном… . Ко второй группе относятся те сложные предложения, у которых в главном нет местоимения, раскрываемого придаточным, но придаточное дополняет представление предметов, о которых говорится в главном, их описанием…» [с.16]  .

Как видно, А.Б.Шапиро не учел, что в главном предложении не всегда могут быть соотносительные слова, а если они и есть, то часто легко могут быть опущены. Ср.: Я выбрал те книги, которые лежали  на  полке  – Я выбрал книги,  которые лежали на полке.

Несмотря на большие усилия в решении проблемы классификации сложноподчиненных предложений, характерной особенностью учения о их группировании следует признать наличие в нем духа критицизма. Считается, что классификация, построенная на принципе соотнесения придаточных предложений с членами простого предложения, имеет недостатки, хотя она и нашла довольно широкое распространение.           «Прежде всего,  ясно, – замечает В.В. Виноградов, – что некоторые типы сложноподчиненных предложений (например, сравнительные, условные, следственные, уступительные, разные формы временных и др.) не имеют прямой аналогии с соответствующими видами обстоятельства как второстепенного члена предложения. Функция так называемых дополнительных придаточных предложений может быть сравнима с дополнением лишь в том случае, если они относятся к глаголу, если же они относятся к имени существительному, то они ближе к определению» [с.428] .

Возражение вызвала и классификация по средствам связи сложноподчиненного предложения. В. В. Щеулиным подчеркивалось, что если последовательно развивать положения этой классификации, «то должно оставить вопрос об истории сложноподчиненного предложения, сведя все исследование к истории значений союзов и союзных слов… . Союзы являются показателями тех или иных отношений подчинения не сами по себе, а в силу наличия таких отношений в грамматико-смысловой структуре сложного предложения. Союзы, сами являясь элементами оформления придаточной части сложноподчиненного предложения, оформляют её не в качестве привнесенных для этого случая извне элементов, а в каждом данном случае конкретно, в зависимости от грамматико-смысловой структуры всего сложноподчиненного предложения, причем степень конкретности, конечно, не может быть понята вне учета степени той логической самостоятельности, которую получает каждый из союзов в процессе абстрагирующей работы человеческого мышления» [с.106-107] .

Таким образом, представители традиционного и формального языкознания «изучали синтаксические явления в порядке визуального наблюдения и с помощью языкового чутья: они делали умозаключения об отдельном элементе языка вне учета его связей и соотношений с другими элементами языка. Этому методу должен быть противопоставлен метод системного анализа языковых фактов, который требует, чтобы об отдельных элементах языка делались умозаключения на основании изучения всех возможных связей и соотношений их друг с другом» [с.33-34] .