W003281 Курсовая работа Евразийский союз и Решения Евразийской комиссии основные аспекты

Содержание:

Введение                                                                          2

Глава I. Исторические аспекты евразийства и современность.                                                               4

   I.1. Из истории евразийской теории.                         4

   I.2. Назарбаев и идеи евразийства.                           13

Глава II. Евразийский союз и Решения Евразийской комиссии: основные аспекты.        23

   II.1. Экономика.                                                          23

   II.2. Решения Евразиской комиссии.                                                       33

   II.2.1 История создания и перспективы развития.

Заключение                                                                    41

Литература                                                                     43

Введение

Прошло больше 25  лет, как распалась некогда великая держава – Союз СССР. Это привело к образованию на ее территории ряда новых. Независимых государств. Трудно сказать, что это положительно отразилось на экономике этих молодых государств. Поскольку они были единым целым, то и экономики этих стран тесно переплетаются между собой. И это, на мой взгляд, является основной причиной  интеграции независимых государств на постсоветском пространстве.

Актуальность темы обусловлена необходимостью выявить и определить имеющиеся «плюсы» и «минусы» в создании и функционировании ЕврАзЭС.  Это даст возможность комплексно изучить суть этих недостатков, что, в свою очередь, поможет преодолеть их.

Так же сам процесс создания ЕврАзЭС представляет интерес с научно-исторической точки зрения. Так как изучение истории создания ЕврАзЭС даст возможность увидеть логику становления идеи евразийского содружества  и ее реализацию в конкретной форме.

Изучение проблемы Евразийского Сообщества позволяет  увидеть нам: причины создания ЕврАзЭС, необходимость и цель его создания; сложный процесс складывания ЕврАзЭС, как и почему появилась эта идея, кто был инициатором, как восприняли эту идею другие участники Содружества; движущие силы, которые стремились воплотить идею ЕврАзЭС в реальность, и кто противился этому и почему;  какие моменты становления ЕврАзЭС были наиболее важными.

Необходимость изучения темы диктуется также недостаточной разработанностью в научной литературе. Проблема интеграции стран постсоветского пространства в единое Содружество показана в трудах Н.А.Назарбаева 1, Д.Н.Назарбаевой 2, К.Токаева 3. В них впервые были затронуты вопросы интеграции. Наиболее детально проблема евразийства изучена в книге Д.Н.Назарбаевой «Содружество Евразия».

Этого материала не достаточно для более глубокого изучения проблемы  становления и развития ЕврАзЭС.

Целью данной работы является изучение и обобщение имеющегося материала по данной проблеме.

Из этого вытекают следующие задачи:

- изучить исторические аспекты теории евразийства;

- раскрыть суть становления ЕврАзЭС;

- рассмотреть причины создания ЕврАзЭС (экономические и информационные).

Источниковая база работы состоит из введенного в научный оборот материала.

Теоретико- методологические основы исследования строились на основополагающих принципах историзма и объективности.

Хронологические рамки исследования очерчены 1991-2003 годами. Именно в эти годы встал вопрос об интеграции и было принято решение о создании ЕврАзЭС.

Научная новизна моей курсовой работы заключается в том, что в ней дано обобщение материалов предшествующей литературы в контексте моей темы.

Задачи работы определили ее структуру. Она состоит из Введения, 2 глав, Заключения и перечня использованных источников и литературы.

В главеI затронуты вопросы теоретического обоснования идеи евразийства в начале ХХ века и раскрыты первые шаги на пути к созданию ЕврАзЭС и интеграции стран Содружества.

I.1  Из истории евразийской теории

Распад Союза СССР и образования на его территории новых независимых государств поставил перед каждым из них такую нелегкую задачу, как определение собственного пути дальнейшего существования и развития.

В силу своего геополитического положения Казахстан является срединным, периферийным, региональным государством. При этом к нему нужно подходить не просто с географических  позиций, рассматривая как конкретную территорию, расположенную в пределах определенной широты и долготы, в соответствующем регионе и граничащую с другими государствами. Как государство, расположенное между Европой и Азией, Казахстан должен рассматриваться сквозь призму общецивилизационных принципов и подходов. В силу этого всевозможные стратегии развития республики должны исходить не из описания узких вопросов и проблем преимущественно внутренний ситуации и путей их решения, а из целостного представления о Казахстане на основе его политического, экономического и социокультурного уклада.

Нужно также учитывать и тот факт, что Казахстан, как и любое государство, не может существовать обособленно от общемировых, глобальных процессов, которые так или иначе влияют, а где-то и определяют, ход развития республики. Сегодня, когда республика находится в сложном, можно сказать, критическом состоянии, обусловленном ее переходом от тоталитаризма к демократии, дальнейшее ее существование во многом зависит от степени интегрированности в мировое сообщество и мировую экономику. Казахстакак никогда нужно выбрать свой собственный вариант развития, а не гоняться за опытом, например, «азиатских тигров» - Сингапура, Южной Кореи, Таиланда и др. или слепо копировать модели управления общественными процессами такой страны Европы, как Франция. Иначе говоря, Казахстасегодня как никогда нужно найти себя в этом мире, чтобы занять в нем свое достойное место.4

Таким образом, можно сделать вывод, что Казахстан в своем социоисторическом, культурологическом и общецивилизационном смысле должен идентифицировать себя с таким понятием, как Евразия.

Евразия занимает территорию, на которой долгое время существовали Российская империя, а затем Союз СССР.

Из этого логически следует, что Казахстан является одной из составляющих Евразии. Поэтому, очевидно, что основополагающей идеей его существования и дальнейшего развития в цивилизационном плане должна стать именно евразийская идея. Вопрос заключается только в том, какое содержание и основной смысл должна нести эта идея?

 Из истории мировой философской и общественно-политической мысли известно, что идея евразийства возникла в России, пройдя в своем дальнейшем развитии три основных этапа:

1. 70-е гг. ХIХ в. Данный период истории России характеризуется как время кардинальных перемен и реформирования, обусловивших постановку в российском обществе вопросов об оптимальных путях дальнейшего развития страны, о сущности нации, специфики ее культуры и т.д. В условиях интенсивного развития капиталистически отношений, сопровождавшегося крушением вековых устоев российского общества, ломкой старых ценностей и авторитетов, представители русской интеллигенции пытались найти прочную и жизнеспособную основу, опираясь на которую, Россия могла бы уверенно идти в будущее.

2.  20-30-е гг. ХХ в.  На этом этапе идея евразийства получила свое воплощение в создании и деятельности социально-философского движения русских эмигрантов, вынужденных покинуть Россию из-за потрясений революции 1917 г. И гражданской войны. Евразийская идея была выдвинута ими как альтернатива коммунистической идеологии, которая на практике привела Россию к разрушению и хаосу. Евразийское движение оформилось в 1921 г.  И впервые заявило о себе в книге «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения Евразийцев»

3. 90-е г. ХХ в.  Данный этап развития евразийской идеи детерминируется распадом мировой системы коммунизма и исчезновением с карты мира могущественной державы – Союза ССР, крушением прежних ценностей и идеалов, размежеванием стран и народов некогда единого государства. Как и в прошлые периоды, главная цель евразийства остается прежней – поиск пути, ведущего когда-то единую страк достойному будущему.

Хотя в каждый из рассматриваемых периодов идея евразийства имела свои отличия, в то же время, у ее последователей общими являлись следующее концептуальные основания:

- отрицание возможности существования единой для всего мира линии социоисторического развития, а также единой общечеловеческой цивилизации и культуры;

- восприятие Евразии как особой географической, социоисторической и социокультурной целостности и признание единственно возможным для Евразии пути самостоятельного развития, опирающегося на национальные и культурные ценности, традиции, нормы, а также опыт многовекового взаимодействия евразийских народов.

Последователи евразийской идеи имеют в виду общность исторических судеб многих народов, населяющих  «срединный материк», близость и даже совпадение их долговременных интересов, взаимодействие и взаимопроникновение культур, межнациональные и межконфессиональные связи, уходящие в глубь веков, и т.п.5

Теоретическое обоснование понятия “Евразия” появилось в научном обороте еще в 1883 году. Тогда его применил австрийский геолог Э. Зюсс для обозначения самого большого материка Земли, состоящего из двух частей света — Европы и Азии. Иной смысл вложили в этот термин евразийцы 20-х годов, понимавшие под Евразией территорию, которую занимали Российская империя, а затем Советский Союз. По их мнению, Россия - не Европа и не Азия, а особый “срединный материк”, существенно отличающийся по своим природным особенностям от остальной Европы и Азии. Урал вовсе не играет разделяющей роли, поэтому нет ни “европейской”, ни “азиатской” России, а есть единая Россия — Евразия. Евразия простирается от Хингана до Карпат, с юга она обрамлена полосой пустынь, с севера — морем, с запада — позитивной изотермой января, то есть — это самодовлеющий, самодостаточный “континент”. 6

 По мнению одного из основателей теории евразийства Н.С. Трубецкого, у народов, населяющих Россию-Евразию, сознание принадлежности к евразийскому братству сильнее и ярче, чем сознание принадлежности к какой бы то ни было группе народов — славянских, тюркских, мусульманских, — по языковому или религиозному признаку. В евразийском братстве народы связаны друг с другом не по тому или иному одностороннему ряду признаков, а по общности исторических судеб. Евразия есть географическое, экономическое и историческое целое.

Судьбы евразийских народов переплелись друг с другом, прочно связались в один громадный клубок, который уже нельзя распутать, так что отторжение одного народа из этого единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям. Совершенно очевидным это стало после Октябрьской революции 1917 года. Почему народы бывшей Российской империи, ранее столь рвавшиеся на свободу из “тюрьмы народов”, не воспользовались возможностью стать суверенными и независимыми? Что лежало в основе создания СССР — сила большевистской идеологии или нечто иное, заставившее народы осознать общность своей  судьбы?7

 Характеристику современной цивилизации как выражение культуры лишь романских и германских народов мы вновь встречаем у Н.С. Трубецкого, работа которого «Европа и человечество” предварила появление евразийства. В нем соединились славянофильское положение об особой роли православной церкви и идущая от Данилевского идея создания русско-мусульманского единства на территории двух больших империй (татаро-монгольской и Российской). В отличие от современного евразийства (школа Л.Н. Гумилева), представители его классического направления 20 —30-х годов в большей степени исходили из религиозного, чем из геополитического момента. Они утверждали, что на территории Евразии сложился религиозный мир, тяготеющий к русскому православию, в то время как славяно-русский не представляет собой единого культурного целого.8

 Заявившее о себе выходом сборника “Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев” (София, 1921 г.) евразийство сразу же привлекло к себе внимание необычностью пущенного в обиход понятия, нетрадиционным анализом традиционных проблем, подкупающей воодушевленностью и искренностью авторов, настораживающе-дерзкими проектами преобразования существующего общественного строя России.

Авторами сборника и “отцами” нового движения стали экономист и географ П.Н. Савицкий, блестящий лингвист и этнограф Н.С. Трубецкой, философ и богослов Г.В. Флоровский, искусствовед П.П. Сувчинский. Их начинание привлекло как многочисленных сторонников и сочувствующих (Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин, Н.Н. Алексеев, С.Л. Франк, П.М. Бицилли), так и оппонентов (П.Н. Милюков, Н.А. Бердяев, А.А. Кизеветтер и др.). Вслед за первым сборником уже в 1922 г. последовала вторая книга — “На путях. Утверждение евразийцев”, затем еще три книги под общим названием “Евразийский временник”. В 1926 г. евразийцы представили на суд общественности систематическое изложение своей концепции: “Евразийство. Опыт систематического изложения”. В 1931 г. в Париже вышел подводящий десятилетний итог сборник “Тридцатью годы”. Одновременно с 1925 по 1937 г. увидели свет двенадцать выпусков “Евразийской хроники” (задуманной как сводка отчетов, пропагандистской и политической деятельности), включавшие статьи теоретического характера, а также обзоры политической и хозяйственной жизни в СССР, за которой евразийцы внимательно следили. Под эгидой евразийского издательства публиковались и отдельные книги идейно близких авторов.9

 Евразийцы отстаивали идею государственного единства “срединного материка”, предупреждая против опасностей “ложного национализма”, способного при определенных условиях привести к его распаду. Чтобы этого не произошло, государственные формы должны иметь гибкость в соответствии не только с общими целями, но также и местными нуждами. Российская и всеевразийская государственность должна держаться форм сочетания единства и множества особых форм федерации.10

В процессе формирования евразийская теория сделала немало “зигзагов”, однако условно можно выделить два основных направления. Евразийцы первого направления считали себя последователями славянофилов, а представители второго направления считали, что русская национальность не может быть сведена к славянскому этносу, что в образовании евразийства большую роль сыграли тюркские и угро-финские племена, населявшие единые с восточными славянами территории и постоянно взаимодействовавшие с ними. Так сформировалась русская нация, которая приняла на себя инициативу объединения разно язычных этносов в единую многонародную нацию — евразийцев, а Евразии в единое государство — Россию. Национальным субстратом этого государства, по мнению Н.С. Трубецкого, является вся совокупность населяющих его народов, представляющих собой единую многонародную нацию. Эту нацию, названную евразийской, объединяет не только общее “месторазвитие”, но и общеевразийское национальное самосознание. Думается, именно это, второе направление евразийской мысли, сегодня наиболее актуально и плодотворно для народов постсоветского пространства, дающее им общее евразийское измерение. 11                                                    

 Среди спорных вопросов, поставленных евразийцами, был и остается главный – отношение России к Европе и Азии. Разработку этой проблемы ставит в заслугу евразийцам Бицилли в статье «Два лика евразийства». Суждения Бицилли важны потому, что он, не будучи евразийцем, принял участие в их первом издании; его суждения как видного историка культуры заслуживают доверия; его критику сами евразийцы восприняли достаточно терпимо, истолковав ее как одобрение и развитие евразийских идей. Первый лик евразийства Бицилли усматривает в разработке самой проблемы Евразии как «месторазвитии» России, во многом определившем ее историю и национальный характер русского народа. В отличие от Англии, которая стала великой империей – Великобританией, объединившей заморские территории уже после того, как сформировались английская нация и культура, развитие русской государственности совпало с формированием русской нации.

Инициатива формирования нации принадлежала наиболее активному этносу, которым оказались великороссы. Этнические черты этой народности определили и сильную, и слабую стороны русской национальности. Потому правы евразийцы, считает Бицилли, утверждая, что русская нация и пространство,  и духовно есть нечто более широкое и многообразное, нежели ее этнический субстрат – великорусская народность.

Евразия является единым пространством, общим домом для всех населяющих ее народов. Ее невозможно разделить, ибо такой раздел всегда будит проходить по живому, что приведет к «умерщвлению живого субъекта». Вот почему, когда евразийцы претенциозной идее «единой и неделимой России» противопоставили идею Евразии как месторазвития всех народов «российского мира», дополнив ее идеей федерации российских земель и народностей, это, по словам Бицилли, свидетельствовало об их чутье исторической реальности. Однако, замечает он, сами евразийцы развивают свою идею совсем на другой лад. И в том, как они это делают, обнаруживается второй лик евразийства – «лик соблазнительный и отвратный».

«Соблазн», которому поддались евразийцы, состоит в том, что,  стремясь толи к власти, то ли к спасению России от большевиков, они решили воспользоваться готовыми структурами этой самой власти, заменив правящую коммунистическую партию «единой и единственной» православно-евразийской партией. Но утверждение диктатуры православно-евразийской партии разрушает провозглашенное евразийцами единое экономическое и культурное  пространство всех народов «российского мира»,  которые уже в силу своих культурных и особенно религиозных традиций неизбежно останутся за ее пределами народами второго сорта.

Подобную оценку евразийства дает и Н.А. Бердяев в статье «Евразийство». Главное достоинство молодого, талантливого, но вместе с тем эмоционально-экзальтированного кружка евразийцев он усматривает в том, что оно было единственным послереволюционным течением. Евразийцы верно поняли и почувствовали, что русская революция явилась симптомом и знаменем мирового кризиса, что Европа перестает быть монополисом культуры и народы Азии вновь включаются в поток мировой истории. И конечно же эти изменения касаются прежде всего России, на огромном евразийском континенте которой разыгралась историческая драма. Главный «соблазн» евразийцев, порождающий ядовитые плоды, Бердяев усматривал в этатизме, скроенном по образцам большевизма и итальянского фашизма. Намереваясь заменить коммунистическую идеологию евразийской «идеей-правительницей», основанной на догматизированном христианстве, евразийцы лишь усиливают тоталитаризм государства авторитетом церкви и тем самым заставляют ее служить «царству кесаря», если не «царству мамоны». Тоталитарно-идеологическое государство, усиленное авторитетом догматизированного христианства, берущее на себя организацию всей жизни, всей культуры и даже сферы духа, может обернуться русским фашизмом.

Наиболее острой критике евразийство было подвергнуто одним из его основоположников Г.В. Флоровским. Соглашаясь с евразийцами в том, что русская революция должна быть признана как свершившийся исторический факт, Флоровский,  в отличии от идеологов движения, воспринявших ее как подтверждении подлинности исторического процесса и тем самым его оправданием, поставил вопрос о смысле истории. «Мало и недостаточно уловить смысл происходящего. Может оказаться, что события текут в «бездотпадения», - и в этом их «смысл». История знает не только тупиковые ходы, но и порождение химерических образований.

Но евразийцы свято верили в непогрешимость истории, признавали ее свершение как окончательное доказательство их действительности, не допускали и мысли о  суде над историей. Убежденные в том, что зло, творимое большевиками, заключено в их ложной, сатанинской, но огромной идее коммунизма, они были уверены, что достаточно противопоставить истинную, «соравную» ей по мировому размаху идею-правительницу, чтобы преодолеть зло большевизма и сделать действительность разумной. Евразийцы льстили себе надеждой, что именно их православно-евразийская идеология заменит коммунизм и вернет Россию на путь ее подлинного развития. Флоровский разоблачает крутые “зигзаги” евразийцев. “Соравная” коммунизму православно-евразийская идея оказалась химерическим порождением, ведущим Россию в “бездотпадения”. Евразийство не сумело и не смогло ответить на им же поставленные вопросы. Оно обернулось соблазном, рассеявшимся от собственной слабости. Однако исследователи единодушны в признании, что евразийцы поставили и научно обосновали актуальные вопросы, которые встали в конце ХIХ начале ХХ вв. перед народами евроазиатского образования, схватившего одшестую часть суши нашей планеты. Ярким подтверждением этому является тот факт, что ряд поставленных ими вопросов вновь приобрели свою актуальность и в канун наступления ХХI века.12