V000061 Курсовая работа Реставрация императорской власти Мэйдзи

Оглавление

ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РЕСТАВРАЦИИ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ. 2

1.1 Кризис сёгуната накануне реставрации Мэйдзи 2

1.2 «Открытие» Японии под давлением иностранных держав 7

1.3 Падение сёгуната и начало новой эпохи Мэйдзи 11

ГЛАВА 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ ИМПЕРАТОРУ. 16

2.1 Ранние годы императора Мэйдзи 16

2.2 Вступление на престол 19

2.3 Императорская клятва из пяти статей. Укрепление власти 21

ГЛАВА 3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В ЭПОХУ ПРОСВЕЩЕННОЙ МОНАРХИИ 30

3.1 Реформы Мэйдзи 30

ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РЕСТАВРАЦИИ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ.

1.1 Кризис сёгуната накануне реставрации Мэйдзи

В первой половине 19 в. в японском обществе развился всеобъемлющий системный кризис. Он проявлялся во всех сферах жизни страны — в замедлении роста экономики, в распаде феодальной сословной структуры, в падении эффективности государственного управления и росте местного сепаратизма. Важным фактором обострения этого кризиса стала также деятельность в Японии иностранцев, появившихся там после вынужденного прекращения политики самоизоляции.

В японской истории этот период получил название бакумацу ( конец правления сёгуната). Хронологические рамки этого периода определяют по-разному: начало его относят к первым годам 19 в., когда появились кризисные явления в экономике, и к 30-м годам, когда правительство сёгуната пыталось провести реформы, закончившееся неудачей, и к середине 50-х годов, когда у берегов Японии появились иностранные военные корабли. Окончание же периода бакумацу датируется с абсолютной точностью — в конце 1867 г. сёгунат Токугава прекратил свое существование.

Говоря о социально-экономическом положении накануне реставрации, можно отметить, что в первой половине 19 столетия в Японии продолжала существовать жесткая сословная иерархия. Сёгунское правительство считало самураев своей военной опорой, а крестьян — источником экономического благосостояния. Так, формально они занимали две верхние ступеньки в общественной иерархии. Торговцев же рассматривали как непроизводительную силу и отводили им последнее место.

С развитием товарно-денежных отношений структура японского общества постепенно менялась. В экономической системе эпохи Токугава произошли важные изменения, подготовившие благоприятные условия для развития капитализма. Решающее значение при этом имели перемены в японской деревне.

К концу периода Токугава товарно-денежные отношения уже оказывали заметное влияние на жизнь деревни, хотя японское сельское хозяйство оставалось преимущественно натуральным. Ежегодно с наступлением зимы тысячи крестьян отправлялись на заработки в города, так как из-за огромных налогов занятие только одним сельским хозяйством не давало крестьянам возможности обеспечивать семьи. Кроме того, благодаря постепенному улучшению методов производства многие крестьяне стали возделывать часть продукции на рынке.

В итоге к концу периода Токугава японское крестьянство уже не представляло собой однородную массу. Это могли быть как богатые крестьяне, расширившие свои земельные владения и занимавшиеся наряду с сельским хозяйством торговлей, ростовщичеством и сдачей земли в аренду, так и безземельные крестьяне. Основная же часть была представлена крестьянами-собственниками, среди которых преобладали малоземельные крестьяне.

Одновременно с разложением натурального хозяйства в деревне началось зарождение предпосылок капиталистического производства в городах. К концу эпохи Токугава значительное развитие получили ремесла и торговля. Торговцы закупали товары, которые производили крестьяне и ремесленники, и реализовывали их в городах.

Значительного объема достигла торговля между разными районами Японии. Такому развитию торговли способствовали определенные обстоятельства. Во-первых, к началу 19 в. четко сформировалась специализация отдельных районов на определенных видах продукции. Во-вторых, существовала система заложничества, направленная на подавление сепаратистских настроений крупных феодалов. Согласно этой системе часть членов семей всех даймё была обязана проживать в столице сёгуната. Это способствовало значительному увеличению товарных потоков из провинций в Эдо для обеспечения потребностей проживающих там членов семьи даймё.

С начала 19 в. существующий в стране режим стал претерпевать серьезные экономические трудности, которые свидетельствовали о том, что изменения в социальной и экономической структуре оказались несовместимы с жесткой политико-административной системой сёгуната. Страна созрела для важных перемен.

К началу 19 в. темпы роста производства риса в Японии заметно сократились. Возможности обеспечивать развитие как за счет расширения посевных площадей, так и за счет интенсификации их использования в рамках традиционной системы ведения хозяйства оказались исчерпаны. Это отразилось на доходах крупных феодалов и на выплатах своим вассалам — самураям низших рангов. Многие самураи лишились источников дохода и переходили в категорию ронин (самураев, не имевших хозяина). В итоге одни становились учителями, врачами, даже ремесленниками и мелкими торговцами, другие превратились в разбойников.

Выход из экономических затруднений феодалы пытались найти в усилении эксплуатации крестьянства. Усиление налогового гнета вело к падению сельскохозяйственного производства и к разорению крестьянства, чьё недовольство выливалось в восстания.

Чтобы заплатить налоги, крестьяне были вынуждены обращаться к ростовщикам. Сосредоточив в своих руках огромные денежные средства, ростовщики постепенно скупали землю за долги, несмотря на формальные запреты. Так в деревне появлялось все больше безземельных крестьян и арендаторов. В то же время богатые крестьяне наряду с сельским хозяйством занимались торговлей, ростовщичеством и предпринимательством.

Роль ростовщиков становилась все более заметной как в деревне, так и в городе. Финансовая мощь ростовщиков и торговцев все более усиливалась.

Даймё также часто приходилось занимать деньги у торговцев в счет будущих доходов. Таким образом, постепенно среди торговцев выделился слой, чьей основной сферой деятельности стало предоставление займов даймё и проведение финансовых расчетов между различными районами.

Торговцы успешно вели предпринимательскую деятельность, что способствовало появлению нового класса капиталистов. Уже в начале 19 в. появилось немало крупных мануфактур в шелкоткацкой, хлопчатобумажной и льняной отраслях. В то же время было создано несколько крупных оружейных мануфактур, принадлежавших даймё.

Рост количества мануфактур вел к дальнейшему развитию товарно-денежных отношений и расширению внутреннего рынка. Однако, феодальные отношения препятствовали переходу к капиталистическому ведению хозяйства.

Крестьяне были вынуждены оказывать сопротивление дальнейшему усилению феодального гнета, борьба с которым выражалась в восстаниях. Эти восстания усилились в конце периода бакуфу, и можно определенно сказать, что именно они, подорвав основы феодального режима, оказали значительное влияние на исход политической борьбы против бакуфу.

Разорение крестьянства в условиях роста денежной экономики сильно ослабило позиции сёгуната и дайме и в конечном итоге привело их к финансовому упадку. Этот же самый процесс привел к обнищанию слоя феодальных слуг, которые все чаще бросали своих хозяев и становились ронинами, разбойниками, бандитами или же превращались в убежденных борцов антиправительственного лагеря. Все это свидетельствовало о том, что преданность самураев своим князьям — даймё или сёгуну — была в значительной степени подорвана.

Усиливающееся разногласия между самураями низших рангов и клановыми или правительственными властями в конце концов должны были вылиться в политическую борьбу. Именно самураи низших рангов выступали в качестве ударной силы в наступлении против бакуфу.

В политическую борьбу против бакуфу также включилась часть императорского окружения — кугэ. Сёгунат, понимая, что придворная знать может питать недовольство по отношению к нему, принимал меры предосторожности, чтобы помешать установлению связей между придворной знатью и даймё.

Некоторые из наиболее активных кугэ — Ивакура, Сандзё, Токудайдзи — заключили секретный союз с наиболее решительными представителями антиправительственного лагеря, главным образом из клана Тёсю. Эти кугэ, пользовавшись большим влиянием благодаря своей близости к императору, стали центром сплочения оппозиционных даймё ( из кланов Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн).

Культ преданности императору, который в течение длительного времени насаждали феодальные власти бакуфу, обернулся против них самих, когда их политические противники выставили лозунг «сонно» (уважение к императору). Положение трона при режиме Токугава ничем не отличалось от того положения, которое он занимал при предшествующих сёгунатах — Камакура и Асикага. Сёгун обладал фактической властью, а император находился в строгом уединении в Киотском дворце. Это обосновывалось тем, что личность императора не должна оскверняться заботами о государственных делах. Так, император обладал властью лишь номинально, а сёгунат располагал фактической властью.

Токугавский сёгунат сумел до такой степени ограничить связь императора с внешние миром, что тот никогда не мог играть заметной роли в политической жизни страны.

В обстановке непрерывных восстаний, которые привели правительство бакуфу на грань разорения, оно столкнулось лицом к лицу с угрозой внешнего вторжения. Эта внешняя опасность, возникшая как раз в период разложения феодального режима, восстаний и наибольшего политического недовольства, оказалась решающим фактором, выявившим несостоятельность правления бакуфу. Сёгунат поставил страну перед опасностью чужеземного завоевания. Становилось ясно, что правительство окончательно потеряло право управлять страной.

1.2 «Открытие» Японии под давлением иностранных держав

Опасность внешнего вторжения совпала по времени с периодом разложения феодализма и частых восстаний.

Географические условия способствовали изоляции Японии. Из всех азиатских стран она была менее всего досягаема для великих европейских морских держав.

Однако, с начала XIX века иностранные суда стали все чаще появляться под разными предлогами у берегов Японии. Одни стремились защитить живущих там сограждан, другие пытались установить торговые связи, третьи старались закрепить свои права на северные острова (Россия), четвертые - контролировать свои китобойные суда (как США, для которых они стали очень важны после 1820 года). Европейцы, утвердившиеся в Китае после Опиумной войны 1840 года, вели себя все более вызывающе и требовали от Японии доступа в страну, не пренебрегая при этом угрозами, что вызывало политическую нестабильность.

Первая официальная попытка США установить контакты с Японией была предпринята в 1846 г. Попытка оказалась неудачной – американцы не решились прибегнуть к силе. В 1852 г. американский президент Миллард Фильмор распорядился отправить к берегам Японии морскую экспедицию.

Во главе экспедиции был поставлен горделивый и упорный коммодор Мэттью К. Перри. Незадолго до своей экспедиции Перри писал : «Когда мы смотрим на восточные владения нашего сильного морского соперника — Англии, на непрерывный и быстрый рост числа её укрепленных портов, мы убеждаемся в необходимости принять неотложные меры... К счастью, Японские и многие другие острова в Тихом океане еще не затронуты этим бессовестным правительством (т. е. английским). Некоторые из них расположены на великом торговом пути, который неизбежно приобретет исключительное значение для Соединенных Штатов. Не теряя ни одной минуты, следует принять самые решительные меры для закрепления за США достаточного количества портов» . а сама экспедиция состояла из четырех военных кораблей, названных японцами «черными кораблями» из-за черного угольного дыма, который шел из паровых судов.

Сопровождаемый тремястами вооруженными моряками, Перри обратился к представителям cёryнaтa с письмом от лица президента Филмора, который предлагал установить между странами официальные отношения. Перри объявил, что вернется за ответом через год. Cёryн Toкyraвa Иэясу скончался несколько дней спустя после этой демонстрации силы, и японские чиновники, весьма обеспокоенные случившимся, разделились во мнениях по поводу того, что теперь предпринять. Наконец, новый cёryн Toкyraвa Иэсада решился спросить совета у самого императора, чего не случалось с начала

17 века. Это навело многих японцев на мысль о том, что существующей власти приходит конец. Сторонников императора становилось все больше, а крупные княжества юго-запада уже в открытую высказывались против бакуфу, продолжающего укреплять береговую линию.

В конце 1853 года русский адмирал Путятин прибыл в Нагасаки, но был вынужден вернуться в Шанхай из-за начинающейся Крымской войны.

И на следующий год он не смог наладить отношения с Cёryном. Встревоженный присутствием русских, Перри решил вернуться в Японию раньше намеченного срока и появился в бухте Эдо, в Канагаве, вместе с флотом, на кораблях которого насчитывалось 1600 человек, в феврале 1854 года. Такое сопровождение произвело впечатление, и сёгунат и Соединенные Штаты подписали соглашение о торговле 31 мая того же года. Соглашение состояло из двенадцати пунктов, открывало для иностранцев порты Симода и Хакодатэ

и позволяло американцам учредить консульство в Симоде.

Перри вернулся в начале 1855 года для подписания окончательного договора (21 февраля 1855 года). Сёгунат принял это соглашение, не заручившись поддержкой императора, лишь из страха перед военной мощью

Америки, и навлек на себя обвинения в трусости и государственной измене.

Соединенные Штаты подали пример другим странам. В октябре 1854 г. был подписан японо-британский, а в январе 1855 г. — японо-русский договор, получивший название «Симодский трактат». Продолжили серию подобных договоров Голландия, (январь 1856 г.), Франция (октябрь 1858 г.) и ряд других государств.

Император, узнав о договорах, навязанных Китаю, не осмелился противостоять подписанию соглашений cёryнaтa с иностранцами

и одобрил заключение второго договора с американцами, открывшего им доступ к новым портам и обеспечившего их дипломатическим

иммунитетом.

Сложившаяся ситуация вызвала недовольство сторонников императора и спровоцировала волну сопротивления и даже ненависти к европейцам.

Япония вышла из состояния изоляции на мировую арену, но не как самостоятельное государство и равноправный партнер, а как зависимая страна, которой были навязаны неравноправные соглашения. Эти договоры открывали японский рынок для иностранных товаров, вводили невыгодный обменный курс валют, закрепляли систему экстерриториальности иностранцев.

«Открытие» Японии способствовало, с одной стороны, её активному вовлечению в мировые торгово-экономические связи, а с другой — усугубляло кризис малопроизводительного хозяйства феодального типа. Резко подскочили цены на товары, пользовавшиеся хорошим спросом на мировом рынке ( прежде всего, шелк, рис и чай). Вместе с тем, внутренний рынок был переполнен всевозможной импортной продукцией машинного производства, что привело к снижению цен на многие виды отечественной продукции. Всё это привело к дисбалансу системы цен в стране.

Однако самым сильным ударом по экономике страны явилась организованная иностранными торговцами спекуляция золотом. Пользуясь тем, что в Японии соотношение цены золота к серебру было гораздо ниже, чем в Европе и США, иностранцы начали ввозить в Японию серебро и и закупать на него в огромном количестве золото, что вызвало экономическую разруху на японском рынке, истощению запасов золота и подрыву финансовой системы страны.

Развитие внешней торговли также способствовало обогащению купеческой верхушки. Именно она, используя контакты с западными странами  и их технический опыт, создала основу для развития первых капиталистических предприятий в судостроении, металлургии, прядильном и ткацком производстве. Что касается самураев низших рангов, многие из них стали представителями буржуазного сословия. Так, в княжествах Сацума, Тёсю, Мито именно самураи нередко становились во главе вновь создаваемых промышленных предприятий.